"Федор Федорович Торнау. Воспоминания кавказского офицера " - читать интересную книгу автора

откровенно нас ненавидели - это в порядке вещей. Прежде они первенствовали в
Абхазии и пользовались самою прибыльною торговлей с черкесами и с абхазцами,
от которой купец обогащался в три или четыре рейса; теперь мы их вытеснили
из этого выгодного положения и старались, кроме того, совершенно уничтожить
их торговлю, захватывая и обращая в призы суда, нагруженные военными
припасами и черкешенками. Гассан-бей, управлявший Сухумским округом на
правах удельного князя, считался не без причины самым закоренелым
покровителем турок, проживавших в Абхазии, и этого нельзя было ставить ему в
вину. Религия, привычки молодости склоняли его на сторону турок, и, кроме
того, он находил постоянный источник доходов в своем келассурском базаре.
Турецкие купцы платили ему значительную пошлину за право торговли и сверх
того доставляли ему все редкие товары, которых нельзя было найти в целой
Абхазии.
Прибыв с намерением отыскать в Абхазии средство проехать за Гагры, к
неприязненным черкесам, я не мог долго оставаться на одном месте; я должен
был, делая беспрестанные поездки, знакомиться с краем и с людьми, от
которых, по моему расчету, можно было ожидать помощи для моего предприятия.
Мне казалось, что лучше всего начать дело с умного и хитрого Гассан-бея,
тайного противника русских, имевшего большой вес у абхазцев, недовольных
существовавшим порядком вещей. Не рассчитывая даже на его содействие,
все-таки было лучше иметь его приятелем, чем врагом; его вражда была бы
вдвойне для меня опасна по причине связей, которые он имел в горах. К
счастью, предлог для моих будущих странствований по Абхазии был у меня
приготовлен, и не только должен был успокоить любопытство Гассан-бея, но
даже заинтересовать его самого, касаясь несколько его личных расчетов. Он
заключался в цебельдинском деле, о котором мне было поручено собирать при
случае самые точные сведения. Упоминая об этом деле, я считаю необходимым
объяснить: что такое была в то время Цебельда и в чем состоял, говоря
дипломатическим языком нашего времени, цебельдинский вопрос, очень простой
для горцев, но чрезвычайно запутанный для нас.
Абхазия, подчинившаяся России в лице своего владетеля, занимала морской
берег от Ингура до Бзыба и делилась на четыре округа: Самурзаканский,
Абживский, Сухумский и Бзыбский. Самурзаканский округ, как я прежде
упомянул, был нами отчислен к Мингрелии. Кроме того, находилось в горах,
между источниками Бзыба и Кодора, независимое общество, составленное из
абхазских выходцев, именуемое Цебель и долженствовавшее, по своему
географическому положению между снеговым хребтом и абхазским прибрежьем,
составить пятый округ Абхазии, но которое всегда отказывалось повиноваться
владетелю, находя в неприступности занимаемого им местоположения достаточную
защиту от его притязаний.
Малочисленная Цебельда, состоявшая, по нашим тогдашним сведениям, не
более как из восьми сот или тысячи семейств, служила неприятною помехой для
наших дел в Абхазии. Для усмирения ее силою надо было пожертвовать временем
и частью войск, которые, казалось, полезнее было употребить на работы,
имевшие предметом скорейшее устройство береговой линии, обещавшей, как тогда
полагали, отнять у горцев все способы сопротивления. В то время мингрельский
владетель Дадиан предложил свои услуги, обещая мирным путем склонить
цебельдинцев жить покойно и даже подчинить себя русской власти, если их
навсегда избавить от покушений абхазского владетеля на их независимость.
Предложение его было принято с большим удовольствием. Дадиан не имел