"Федор Федорович Торнау. Воспоминания кавказского офицера " - читать интересную книгу автора

силами опровергнуть фактом его убеждение, после чего он откровенно пожелал
мне успеха, обещая помогать мне с своей стороны, сколько будет возможно.
Слово свое он сдержал как следует. Чувство душевного уважения, которое
сохранил к его памяти до сих пор, двадцать семь лет после нашего знакомства,
побуждает мен указать на его хотя не громкие, но весьма полезные заслуги в
Абхазии.
В тридцатом году он высадился в Абхазии с десятью ротами своего полка,
с восемью орудиями и с командою казаков, занял Гагры, Пицунду и Бамборы и не
переставал трудиться с того времени над устройством порученной ему части.
Что он успел в этом более, чем можно было ожидать от скудных средств,
которыми он располагал, должен был сознаться каждый человек, видевший
Бамборы и понимавший военное дело. Надо было видеть его заботливость о
солдатских нуждах и его снисходительность к их недостаткам, не мешавшие ему
нисколько поддерживать между ними самую строгую дисциплину, чтоб оценить
вполне его практический ум и сердечную доброту. Абхазцев он умел привлечь к
себе и овладеть их доверием, приноравливаясь к их понятиям и не нарушая ни в
каком случае данного слова. Сами вероломные, они тем более умели ценить
правдивость. Они верили ему безотчетно и приезжали к нему издалека за
советом и за помощью. В подобных случаях он помогал им часто своими
собственными деньгами, не заботясь, будут ли они ему возвращены
правительством. Пильна мельница на Мцыше служила одним из главных способов
сближения абхазцев со своими русскими соседями. До Пацовского абхазцы не
видывали пильной мельницы и делали доски с руки пилою и топором или получали
их морем от турок. Мало-помалу они стали приезжать на Мцышу выменивать и
выпрашивать доски у Пацовского, которые он им давал под разными условиями,
имевшими в предмете выгоды полкового устройства. Сношени завязались, и скоро
возникла из них некоторая зависимость абхазцев от русского изделия. Надо
быть очевидцем подобного обстоятельства, чтобы понять, как легко можно
сблизиться иногда с необразованным противником с помощью самого простого
средства, если оно дает ему материальные выгоды, заставляющие его забывать,
хотя на время, нравственный гнет, который всегда лежит на завоеванном
народе. Значение, которое Пацовский умел приобрести в глазах абхазцев,
отзывалось на всех русских. В Бзыбском округе, где находились Бамборы, не
было слышно о нападениях на наших солдат, ходивших поодиночке в самые
дальние селения. Абхазцы встречались с ними как с добрыми знакомыми, детьми
Пацовского, которого они любили. Говоря о хороших отношениях, существовавших
в Бзыбском округе между русскими и абхазцами, надо отдать справедливость
владетелю, прилагавшему со своей стороны все старания поддержать эти
отношения. N смотрел на вещи другими глазами, и, право, не его вина, если
наши дела не приняли в то врем более выгодного для нас оборота. Вмешавшись,
как начальник страны, в споры Дадиана и Гассан-бея с Михаилом, он принял
слишком явно сторону первого, видимо, задел интересы последнего, оскорбил
его самолюбие и возбудил в нем неудовольствие, имевшее последствием разлады
в других делах, которые, по своему существу, вели к цели, столько же
выгодной для самого владетеля, как и для нас. Пацовский то и дело мирил обе
стороны и улаживал их отношения, что не всегда было легко при столкновении
русской начальственной власти с владетельскою гордостью, опиравшейся на сан
и на свои независимые права.
Вскоре после моего прибытия в Бамборы я поехал с Пацовским в Лехне
представиться владетелю, имевшему в то время звание полковника лейб-гвардии