"Александр Торин. Мы - пионеры, дети рабочих" - читать интересную книгу автора

Дрожа от холода, я обошел сад и убедился в том, что алкогольная
приманка сожрана до остатка, опрокинуто мусорное ведро, пакеты с мусором
разорваны, а содержимое их разбросано по участку. Ни одного бесчувственного
скунса в окрестности моего участка при этом категорически не наблюдалось.
-- Нет, вся эта ерунда не работает! К чертовой матери! Отравлю их! Их
же проклятым печеньем. Печенье! -- осознал я. -- Вот моя надежда и опора.
Когда-то смотрел я по телевизору замечательный старый американский
фильм, начала семидесятых годов. Там девушка, переночевавшая у правильного
молодого человека, с утра печет ему печенье, и подмешивает в тесто
марихуану. К молодому человеку как раз приходят родители, все ссорятся, чуть
не убивают друг друга, но, стоит им откушать печенья, как наступают рай и
всеобщая любовь на земле...
К сожалению, розовые семидесятые, и даже восьмидесятые, и, что уж там
говорить, девяностые уже прошли. О марихуане речь идти не могла, так что мне
оставалось одно: подмешать в печенье грубое пролетарское зелье -
слабительное.
Задача, стоявшая передо мной, отнюдь не была простой. Мне предстояло
найти сильнодействующее средство, к тому же не обладающее горьким вкусом или
подозрительным запахом. Наконец, после почти целого дня попыток и неудач, я,
как мне показалось, добился удачи. Патентованное средство от запоров
"Тройного действия", судя по рекламе, могло пронести мертвеца. На вкус оно
было сладковатым, как разбавленный сахарный сироп. Мука, Яйцо, Какао..
Слабительные пирожные-печенья оказались пышными, и вообще явно удались на
славу.
Оставалось только найти исполнителя моего коварного плана. И, чем
больше я думал о кандидатуре, тем больше укреплялся в мысли о том, что лучше
Марика мне никого не найти.

Курчавый, похожий на библейского отрока, Марик, был сыном моих хороших
знакомых, живших в нескольких минутах от моего дома. Папа его, благодаря
своему непутевому наследнику, стал преждевременно лыс и циничен, мама
напоминала изможденную узницу Освенцима. Словом, Марик был одним из тех
самых l'infante terrible, которые вдохновляли поэтов и писателей на мрачные
и саркастические пророчества, а учителей доводили до самоубийства.
Недаром Марика за последний год выгнали подряд из пяти или шести школ.
По слухам, последней своей учительнице он подложил под стул самодельную
бомбу, которая взорвалась ко всеобщему удовольствию во время урока, причинив
преподавательнице легкие тазовые ранения. К чести Марика, он вышел сухим из
воды, доказав свое дутое алиби и избежав колонии для несовершеннолетних.
Мне приходилось быть осторожным -- родители Марика и так находились на
грани нервного расстройства. Поэтому, пришлось сочинять целую историю, типа
того, что я в отпуске, и как раз забираю сына знакомых из школы, в которой
учится Марик, так что могу его прихватить и завезу домой...
Стоит ли говорить, как вдохновлен оказался курчавый бесенок моей идеей.
Он корчился от смеха на заднем сиденье моего автомобиля, но спустя пять
минут подошел к делу весьма прагматически.
-- Сорок долларов на карманные расходы, -- диктовал мне Марик свой
ультиматум. -- Плюс, мое условие: "Плэйбой" за ваш счет, поступает в мое
личное распоряжение. Хорошо было бы еще пневматическое ружье..