"Александр Торик. Флавиан ("Воцерковление" #2) " - читать интересную книгу автора

детской кроватки припрятала, да перекрестила детей на сон грядущих.
Пришёл он опять, весь какой-то дёрганный в этот раз, нервный - бежим
мол, давай, прямо сейчас - "Чека" на хвост села, убежище в лесу нашла, до
утра схватить могут. А, она: - Ты, хоть, детей-то поцелуй на прощанье,
подойди, попрощайся с кровинушками.
А, его от того угла, где кроватка детская, аж воротит, кривится весь...
Отговорился как-то, скомкано, и ушёл, сказал - новое убежище искать. А,
Нюрка по его уходе всю ночь не ложилась - думала. Под утро из сундука бабкин
"Молитвослов", в первый раз с мужниной смерти, достала, начала утрешние
молитвы читать. А, к ночи, "живыми помочами" обвязалась, по всем стенам
угольком крестов наставила, над притолокой да окнами ладоном посыпала,
Богоявленской водой весь дом окропила, и с "Молитвословом" за стол -
покаянный канун читать села.
В полночь дверь распахнулась, "Николай" на пороге стоит, глаза горят
как угли: - Ну, что, дура! Догадалась наконец!
Как хлопнет дверью, аж дом задрожал, и исчез...
А, Нюрка до рассвета с колен не вставала, всё молилась, а, как
рассвело - к нам прибежала.
Вот, батюшка милый, и всё, наверное...
- Ну, брат Алексий, как тебе историйка?
- Прямо не верится, отец Флавиан, неужели вот прямо так и было? Неужели
бес настолько материализоваться может, что и от человека не отличить? Вон,
он же и ел, вроде, и пил, и с Нюрой этой, если я правильно понял близкие
отношения имел? Неужели так бывает?
- Ох, Лёшенька, то ли ещё бывает! Так эти твари материализуются, что и
едят и пьют, и с женщинами в близость вступают, и избивают. Серафиму вон,
Саровскому чудотворцу, такое бревно в келью зашвырнули, что несколько
человек еле вытащили. А скольких святых избивали - почитай "Жития"!
Естественно творят они это не по своей воле, а когда Бог промыслительно
попустит. Сами-то они и в свинью, без разрешения Господня, войти не могут.
- С огромным интересом "Жития" почитаю, да и не только "Жития",
наверное, мне теперь про всё это знать очень хочется! Но, ты скажи мне, для
чего бес к Нюре-то этой, являлся, куда идти уговаривал?
- Как - куда? Простите, батюшка, что встреваю - повернулась ко мне
Марфа Андреевна - в преисподню горящую, али в тартар ледяной! Также, как
Клавку из Дегтярёва!
- Как в преисподнюю?
- Да вот так! Сватья мне рассказывала, она с Дегтярёва сама, такое же
дело у них было, тоже в году сорок шестом, али в сорок седьмом, да тож и
зимою. Они, сватья то есть, с детьми другими, под косогорчиком на реке, на
льду крепость строили, играли значит. Видят - а Клавка, Ерофеева кажется,
тоже вдова военная, под гору спускается в платишке домашнем, фартуке, да
босиком по снегу. Идёт, как опоённая, глаза пустые, ровно не видит никого, и
мимо детей, значит, к проруби, где бабы зимой бельё полоскали. Дети от
страха закричали - она от того крика-то и очнулась. А, уж, за шаг от поруби
остановилась! Как потом бабам-то она рассказала - тоже ить "муж" убитый
объявился, тоже и с ним уйти уговаривал. Уговорил. Чуть-чуть не довёл вот
только - по милости Божьей, дети помешали. Она так и сказала - рядом с мужем
шла!
- Вот, видишь, Алексей - подхватил Флавиан - каковы "цели и задачи"