"Е.А.Торчинов. Даосизм. Опыт историко-религиоведческого описания " - читать интересную книгу автора

цзунь и т. п.). При этом Н. Сивин относит алхимию, магию, гимнастическую и
сексуальную практику к даосским заимствованиям из сферы общекитайского
культурного наследия.
Иначе подходят к проблеме даосизма японские ученые.
Один из ведущих специалистов по даосизму, в особенности по учению
"Дао-дэ цзина", Кимура Эйити (президент японского общества изучения даосизма
"Ниппон доке гаккай") подобно Н. Сивину настаивает на точном разграничении
философского и религиозного даосизма. Однако понимает он эти стороны
даосизма совершенно иначе. Для Кимура Эйити и большинства других японских
ученых-даологов философский даосизм - это учение Лао-цзы и Чжуан-цзы
("лао-чжуанизм"), а религиозный даосизм - вероучение всевозможных даосских
школ и направлений, возникавших на протяжении веков, начиная с первых
столетий новой эры (Кимура Эйити, 1974, с. 1-18).
Однако японские ученые столь же мало склонны принимать взгляд на
религиозный даосизм как на продукт дегенерации, вырождения философского
даосизма. Так как японские ученые обычно рассматривают даосизм как
национальную китайскую религию, отразившую в полной мере особенности
этнопсихологии китайского народа, то для них религиозный и философский
даосизм по существу, являются двумя иерархически неравнозначными
проявлениями единого даосского (или "китайского религиозного")
мировоззрения. Другими словами, для них единое даосское мировоззрение,
пребывает ("развертывается") как бы на двух уровнях. Поэтому Кимура Эйити
говорит не столько о религиозном и философском даосизме, сколько 6 даосизме
в религии и даосизме в философии. Кимура Эйити склонен подчеркивать
"прагматическую" и "посюстороннюю" направленность даосизма (как и всей
китайской культуры) в отличие от "буддийского трансцендентализма" и
"западноевропейского интеллектуализма". Он пишет: "В то время как
конфуцианство занимается политической и нравственной проблематикой в рамках
правящих Классов, даосизм отдает предпочтение жизненным проблемам, общим для
всех людей, надеющихся на умиротворение и процветание потомства и
полагающихся на даосизм для достижения освобождения от болезни, горестей,
старости и, наконец, от всех треволнений жизни и смерти" (Кимура Эйити,
1974, с. 11). И еще несколько выше: "Общей характеристикой китайской мысли
является ее направленность на антропоцентрический прагматизм, и даосизм
отнюдь не является исключением" (Кимура Эйити, 1974, с. 11). Ту же мысль
развивает и другой крупнейший японский специалист по даосизму Есиока сситое:
"... в простейшем буквальном смысле Лао-цзы является воплощением Дао, а
"Дао-дэ цзин" представляет собой учение Дао. Народные массы восприняли эту
элементарную логику и претворили ее в действие. Таково происхождение
организованного даосизма... Вообще же говоря, связь между ортодоксальным
даосизмом и китайским народом, а также между ортодоксальным даосизмом с
одной стороны и Лао-цзы и "Дао-дэ цзином" с другой, следует искать именно
здесь. Если мы проигнорируем эту важнейшую взаимосвязь и будем предвзято
рассматривать различные формы даосских верований, то мы никогда не сможем
достичь правильного понимания даосизма" (Есиока сситое, 1970, с. 23-24).
К этому японскому исследователю присоединяется и американский ученый У.
Лэй, написавший рецензию на книгу Есиока сситое. 0н говорит: ""Дао-дэ цзин"
кажется воплощением даосского ощущения, что одухотворенный человек, шэнь
жэнь, не имеет самости, так как эта книга полностью безличностна (Лао-цзы не
присутствует в ней) и похожа на голос самой пустоты". А также: "Для всех