"Евгений Алексеевич Торчинов. Введение в буддологию: курс лекций " - читать интересную книгу автора

(и приблизительно до 30-х годов XX века) в науке (особенно в
англо-германской школе буддологии) господствовало представление о тождестве
Хинаяны/ Тхеравады и раннего буддизма и о более позднем и несколько
"искаженном" характере Махаяны. Эта точка зрения начинает интенсивно
пересматриваться с 20-30-х годов XX века (не без влияния работ
представителей отечественной петербургской (ленинградской школы) и
окончательно отбрасывается мировой наукой в 50-е годы. Во-первых, наступает
ясное осознание того факта, что между Тхеравадой, оформившейся в I в. до
н.э., и учением Будды и первых буддистов (V-IV вв. до н.э.) лежит целая
пропасть. Во-вторых, были выяснены корни Махаяны в учениях махасагхиков,
которые появились достаточно рано, задолго до оформления палийской Типитаки.
И, наконец, в-третьих, датировки ранних махаянских текстов показали их
хронологическую близость ко времени оформления Тхеравады. Во всяком случае,
вряд ли кто-нибудь из серьезных академических ученых ныне возьмется
утверждать тождество тхеравадинской доктрины и учения самого Будды. Скорее,
можно говорить о том, что учение Будды и его учеников и первых преемников в
качестве наставников сангхи является неким "X", которое послужило основой
как для "Y" Тхеравады, так и для "Z" Махаяны. Или, другими словами, в раннем
буддизме содержались основания для его развития как в хинаянском, так и
махаянском направлении.
В чем же заключаются принципиальные отличия между Хинаяной и Махаяной?
Рассмотрим этот вопрос на основе двух базовых аспектов обоих традиций: 1) их
представлений об идеальной личности и цели буддийского пути и 2) их учений о
природе Будды.
Идеальной личностью Хинаяны является архат. Это слово означает
"достойный" (тибетская этимология этого слова как "уничтожитель врагов", то
есть аффектов - клеш, является ошибочной и может считаться народной
этимологией). Архат - это святой монах (бхикшу; пали: бхиккху), достигший
собственными усилиями цели Благородного Восьмеричного Пути - нирваны - и
навсегда покинувший мир. На пути к нирване монах проходит ряд ступеней: 1)
ступень "вступившего в поток" (сротапанна), то есть вставший на путь
бесповоротно; "вступивший в поток" уже не может деградировать и сойти с
пути; 2) ступень "единожды возвращающегося" (сакридагамин), то есть
человека, сознание которого еще в одном рождении должно вернуться на уровень
мира желаний (камадхату) и 3) ступень "более не возвращающегося" (анагамин),
то есть святого, чье сознание отныне будет всегда пребывать в состоянии
медитативного сосредоточения на уровне миров форм (рупадхату) и не-форм
(арупадхату). Практика анагамина завершается обретением плода архатства и
вступления в нирвану "без остатка" (анупадхишеша нирвана).
По учению Хинаяны, Будда до своего пробуждения был обычным человеком,
только наделенным великими добродетелями и святостью, обретенной благодаря
совершенствованию в течение многих сотен жизней. После пробуждения (бодхи),
которое с точки зрения Хинаяны было не чем иным, как обретением плода
архатства, Сиддхартха Гаутама перестал быть человеком в собственном смысле
этого слова, став Буддой, то есть просветленным и освобожденным от сансары
"существом" (это слово здесь по необходимости приходится брать в кавычки,
так как буддисты называют "существами" только "обитателей" троемирия
сансары, а не Будд), но никак не богом или какой-либо иной
сверхъестественной сущностью. Если мы, будучи монахами (Хинаяна
подчеркивает, что только монах, соблюдающий все обеты Винаи, может стать