"Лесли Томас. Девственники в хаки " - читать интересную книгу автора

сказал вполголоса, чтобы Дрисколл не слышал:
- Кроме того, сеть скрывает меня от остальных, когда я занимаюсь моим
маленьким дельцем.

В Пенглине было спокойно. Боевые действия солдаты видели только на
бумаге, заполняя бесчисленные армейские формы с номера первого по номер сто
миллионов первый. Регистрационные карточки, денежное и вещевое довольствие,
списки больных и отсутствующих без уважительной причины, списки погибших во
время боевых действий - все эти сведения ежедневно ложились на бумагу,
захватанную влажными от пенглинской жары руками, худо-бедно отражая
настоящую армейскую жизнь, протекавшую где-то невероятно далеко - в восьми
милях от Пенглина, за Джохорской дамбой, где начинались настоящие джунгли.
По другую сторону пролива, отделяющего остров от материка, засели в
непроходимых джунглях отряды партизан-коммунистов, которые постоянно
устраивали засады и дерзкие нападения, вынуждая Британскую армию вести
бесконечную войну среди густого подлеска и гигантских деревьев.
Но в Пенглине, расположенном в безопасности на острове, в десяти с
небольшим милях от Сингапур-сити, было тихо, как в каком-нибудь
респектабельном пригороде. Квадратные здания казарм целыми днями мирно
жарились на солнышке по одну сторону оврага, наискосок пересекавшего долину.
С другой стороны дремал в тени палисадников офицерский городок. Обе половины
гарнизона соединял легкий бамбуковый мостик. Дальше по дороге стояли
китайская и малайская деревни - шумное и грязное место, где полным-полно
было каких-то сарайчиков, забегаловок, странной музыки, бродячих собак,
слепых попрошаек и знахарей, любимым занятием которых было сначала распороть
себе вены на руках и тут же, на глазах восхищенной публики, исцелиться при
помощи чудодейственного бальзама собственного изготовления. Между офицерским
городком и обеими деревнями были гарнизонная прачечная, в которой заправляли
делами хлопотливые китайцы в жилетах и коротких штанах, здания канцелярии,
где отрабатывали свой кусок пайкового хлеба мобилизованные новобранцы, а
также гарнизонный бассейн, вокруг которого весело зеленели спортивные
площадки.
Здесь выпадало много дождей, и сильно парило, стоило только выглянуть
солнцу. Здесь постоянно было жарко, но зато - безопасно.

Рядовой Таскер как-то сложил песню, которую они распевали, сидя в
грузовиках, по дороге на футбольный матч. Песня была посвящена доблестной
"бумажной кавалерии", а в одной из строчек открытым текстом утверждалось,
что в Пенглине они скорее погибнут от блуда, чем от пуль врага. Песня вышла
в основном правдивой, хотя, откровенно говоря, большинству солдат "блуд" был
известен только теоретически.
Каким-то таинственным образом в Пенглин попадали отбросы Британской
армии чуть не со всего света. Словно слоны, которые всегда возвращаются
умирать домой, в Пенглин стекались самые разные, негодные не только к
строевой службе, но и вообще ни на что не годные люди. Они хромали и
ковыляли; они едва волочили ноги и могли похвастаться восемью или девятью, а
в одном случае даже одиннадцатью пальцами на руках. Их прибивало сюда
бумажным течением и приносило канцелярским ветром. Они приходили трясущиеся,
но трезвые, решительные, но пьяные - заблудшие, потерянные, измятые души. В
Пенглин попадали солдаты, которых армия не могла или не решалась