"Лесли Томас. Девственники в хаки " - читать интересную книгу автора

Наконец Бригг достиг караульного помещения. Когда он переступал через
дренажную канаву, в ведре плеснуло, и несколько глотков чая в панике
выбросились через бортик, покончив с собой во влажной глине. Как раз в этот
момент на пороге показался старший караульного наряда сержант Дрисколл с
полотенцем через плечо. Увидев Бригга, он перевесил полотенце на руку.
- Чай? - спросил он. - Остаюсь.
Повернувшись, сержант возвратился в караулку и взял со сложенного на
койке одеяла свою личную эмалированную кружку. На кружке красовалась эмблема
образцового полка, в котором сержант служил до того как попасть в Пенглин.
Дрисколл сам нарисовал ее масляными красками, чтобы все видели - это его
кружка.
Бригг знал, что в карауле с другими сержантами, - кроме, конечно,
Любезноу, который не давал никому спать своими бесконечными, перемежаемыми
зубовным скрежетом рассказами о том, что ему сделали япошки, - можно было
отлично выспаться, погасив свет сразу после ухода дежурного офицера. С
любыми другими сержантами это проходило, но не с Дрисколлом. С ним даже
подремать никогда не удавалось - приходилось нести службу.
Сержант Дрисколл был пяти футов и шести дюймов роста, с суровым лицом и
коротко подстриженными светлыми волосами. На скуле у него белел шрам, а по
общему мнению, если кому-то и выпадала удача иметь шрам, то лучшего места
для него нельзя было и придумать. Кроме того, сержант был, наверное,
единственным во всем гарнизоне, на ком форма сидела как влитая, хотя
залежавшиеся на складах комплекты, пошитые где-то в глубоком тылу бригадой
спятивших портных, попадали в Пенглин с завидной регулярностью. Даже после
пересмены обмундирования войска на плацу напоминали обшарпанный бродячий
цирк. Издалека и офицеры, и солдаты походили на полупустые мешки с сеном, и
только Дрисколл выглядел аккуратным и подтянутым. Сержант проглотил свой чай
и выпустил изо рта пар словно сигаретный дым.
- Можешь отнести чай остальным, - сказал он. - Я собирался обливаться,
но сейчас, похоже, уже поздно. Пора будить наших оловянных солдатиков.
Никто в гарнизоне не умел играть на горне, поэтому побудка личного
состава во всех казармах вменялась в обязанности сержанта караульного
наряда. Но однажды в Пенглине ненадолго остановился пехотный полк, ожидавший
отправки из Сингапура в Малайю. В первый же день сигнал к подъему им подал
настоящий горнист с начищенной до блеска трубой и красной, как рассвет,
перевязью через плечо. Впрочем, его звонкий призыв, обращенный и к солдатам
гарнизона, пропал для последних втуне, так как из-за жары в Пенглине
вставали с первыми лучами зари. Бригг, во всяком случае, получил большое
удовольствие, наблюдая за этим доселе неведомым армейским обычаем с балкона
казармы. В тот день он почувствовал себя настоящим солдатом.
После того как остальные члены караульного наряда по очереди зачерпнули
из ведра, Бригг понес остатки чая дальше. Он пересек плац, обогнул хоккейные
ворота и поднялся по звенящим ступеням, ведущим на второй этаж казармы номер
два. Там, словно молотом отбивая шаг, он прошел по длинному бетонному
балкону и толкнул широкие двойные двери.
Уже совсем рассвело, но в казарме еще царил мягкий полумрак. Койка
Бригга стояла у самого входа, и иногда по ночам, когда налетавший с
Южно-Китайского моря холодный бриз ерошил макушки пальм и со свистом носился
над плацем, ему приходилось вскакивать с постели и запирать дверь на швабру.
Во всей казарме только две кровати были укрыты провисшими москитными