"Лесли Томас. Девственники в хаки " - читать интересную книгу автора

еще секунд двадцать, и только потом повалилось в пыль.
В тени у ворот кухонного блока Бригг разглядел неровную крышу хижины, в
которой жили гуркхи. Из дверей вышел маленький коричневый солдат, и Бригг
поспешно сказал:
- Все в порядке, бонго. Свои. Я за чаем... - И он зашагал еще
медленнее, шаркая ногами по земле. - О'кей?...
На мгновение он с беспокойством задумался, не совершил ли он ошибки,
назвав гуркху "бонго". Правда, Дрисколл всегда их так называл, но ведь он же
не Дрисколл!
Гуркха не ответил, но поднял шест-шлагбаум, перегораживавший вход во
двор, и Бригг не торопясь прошел мимо, продолжая наподдавать ведро рантом
ботинка. Теперь ему хотелось убедить себя, что делает он это не из-за
каких-то туземных солдат, а просто потому что ему так хочется.
У титана с чаем суетился приписанный к кухне проныра-рядовой. Клубы
горячего пара плотной стеной поднимались над котлом, а солдат летал вокруг
со своим длинным черпаком, как ведьма на помеле, шипел, бранился, обильно
потел под мышками, не забывая при этом помешивать свое варево. Пар
совершенно скрывал его лицо, однако когда он на секунду отвлекся, Бригг
увидел перед собой человека который, наверное, никогда не мылся.
Заметив Бригга, рядовой улыбнулся задумчивой и печальной улыбкой
армейского кашевара, точно знающего, что в супе плавает дохлая крыса, и
протянул руку. Не говоря ни слова Бригг отдал ему посуду, и солдат проворно
наполнил ведро горячим крепким чаем. Подхватив свою ношу, Бригг пошел
обратно.
Неторопливый рассвет постепенно набирал силу, он затопил уже почти все
небо. В поросшем травой овраге, тянувшемся вдоль дороги, еще белели
застрявшие там клочья тумана. Над оврагом висел ажурный мостик, ведущий на
другую сторону, где находились штаб, канцелярия и другие постройки.
В самом начале дороги, по которой шагал Бригг, виднелись крошечные
холмики. Это были крыши китайской деревни. Теперь между домами мелькали
немногочисленные огни. Справа темнели джунгли, все еще неясно различимые в
бледнеющих сумерках, однако Бригг сумел разглядеть собрата-часового - одного
из тех, кто всю ночь охранял водохранилище и трубу водовода; тот медленно
брел в направлении кухни с таким же, как у Бригга, ведром в руке.
Рядовой Бригг был мало похож на солдата. То же самое, впрочем, можно
было сказать и обо всех его товарищах. Его форменные брюки неряшливо
пузырились над гетрами, отчего ноги Бригга напоминали стручки с единственной
горошиной, а вздумайся ему пересчитать себе ребра, он без труда справился бы
с этой задачей, даже не снимая мундира. Мундир - как и брюки - был зеленым,
но другого оттенка. Черный берет свисал на правую сторону, как ухо спаниеля
с единственным репьем кокарды.
Когда-то, тысячу лет назад, - еще в доброй старой Англии, - Бриггу
иногда казалось, что молодые женщины поглядывают на него с интересом, но он
не мог сказать, оттого ли это, что он был высок ростом и имел голодный вид,
или же он им действительно нравился. Пожалуй, тут было понемногу и того, и
другого. Как-то на гарнизонных танцульках одна разбитная, веселая девица
сказала ему, что у него красивые, глубокие глаза. Бригг любил время от
времени вспоминать об этом, однако в тот вечер красота глаз ничем ему не
помогла: девица ушла с танцев в обществе разжиревшего писаря из полковой
канцелярии.