"Дилан Томас. Под сенью Молочного леса (сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора

Так что они понимали, что это идиот, и давали ему поесть за то, что он
вычистит двор.
Когда он с граблями склонялся над кучей навоза и потоптанного зерна, он
слышал, как в его сердце раздается голос. Запустив руку в сено,
предназначенное для скота, он ловил мышь и, погладив ее по мордочке рукой,
отпускал.

* * *

Весь день мысль о дереве не покидала ребенка; всю ночь оно стояло в его
снах, как стояла звезда над своей поляной. Как-то утром, примерно в середине
декабря, когда вокруг дома проносился ветер с самых дальних холмов и снег
темных часов не сходил с лужаек и крыш, он побежал к хижине садовника.
Садовник занимался починкой найденных им грабель. Не говоря ни слова,
ребенок сел у его ног на ящик с семенами и стал смотреть, как он связывает
зубья проволокой, понимая, что так их не удержишь. Он посмотрел на башмаки
садовника, мокрые от снега, на заплаты на коленях его штанов, на
незастегнутые пуговицы его куртки, на складки живота под его фланелевой
рубашкой в заплатах. Он посмотрел на его руки, трудившиеся над золотыми
узлами проволоки; это были твердые, загорелые руки, с пятнами грязи под
поломанными ногтями и пятнами от табака на кончиках пальцев. Пока он снова и
снова связывал железные зубья, понимая, что они сидят непрочно, трясутся и
соскакивают, линии лица садовника принимали решительное выражение. Ребенок
испугался силы старика, испугался грязи, но, глядя на его длинную, густую
бороду, без всяких пятен, белую, как руно, он вскоре успокоился. Это была
борода апостола.
- Я помолился дереву, - сказал ребенок.
- Всегда молись дереву, - откликнулся садовник, подумав о Голгофе и
рае.
- Я молюсь дереву каждую ночь.
- Молись дереву.
Проволока лопнула.
Поверх оранжерейных цветов, ребенок показывал на древо, единственное из
деревьев в саду, на котором не были ни одной снежинки.
- Бузина, - сказал садовник, но ребенок, поднявшись с ящика, закричал
так громко, что сломанные грабли с грохотом полетели на пол.
- Я молился первому древу. Первому дереву, о котором ты мне
рассказывал. Вначале было дерево, сказал ты. Я слышал, - кричал ребенок.
- Бузина, она не хуже других, - сказал садовник, понижая голос, чтобы
успокоить ребенка.
- Самое первое из всех, - сказал ребенок шепотом.
Умиротворенный голосом садовника, он улыбнулся через окно дереву, и
вновь проволока обвилась вокруг поломанных грабель.
- Бог растет в странных деревьях, - сказал старик. - Его деревья
находят отдохновение в странных местах.
Пока он вел рассказ о двенадцати остановках на крестном пути, дерево
ветками махало ребенку. Голос апостола поднимался из глубин просмоленных
легких.
И они вознесли его на дерево и пронзили ему гвоздями живот и ноги.
Ствол бузины заливала кровь полуденного солнца, окрашивая его кору.