"Татьяна Толстая. День (сборник рассказов, эссе и фельетонов)" - читать интересную книгу автора

голова; вдохновения не нужно, нужен расчет. Люди любят новое - надо
придумать новое; люди любят возмущаться - надо их возмутить; люди
равнодушны - надо их эпатировать: подсунуть под нос вонючее, оскорбительное,
коробящее. Если ударить человека палкой по спине - он обернется; тут-то и
надо плюнуть ему в лицо, а потом непременно взять за это деньги, иначе это
не искусство; если же человек возмущенно завопит, то надо объявить его
идиотом и пояснить, что искусство заключается в сообщении о том, что
искусство умерло, повторяйте за мной: умерло, умерло, умерло. Бог умер, Бог
никогда не рождался, Бога надо потоптать, Бог вас ненавидит, Бог - слепой
идиот, Бог - это торгаш, Бог - это Дьявол. Искусство умерло, вы - тоже,
ха-ха, платите деньги, вот вам за них кусок дерьма, это - настоящее, это -
темное, плотное, здешнее, держите крепче. Нет и никогда не было "любовного и
нежного", ни света, ни полета, ни просвета в облаках, ни проблеска во тьме,
ни снов, ни обещаний. Жизнь есть смерть, смерть здесь, смерть сразу.
"Как-то жизнь и смерть сливались в одно", - в ужасе записал Лев Толстой
и с этого момента и до конца боролся как мог, как понимал, как сумел -
титаническая, библейского масштаба битва. "И боролся с Иаковом некто до
восхода зари..." Страшно смотреть на борьбу гения с Дьяволом: то один
возьмет верх, то другой... "Смерть Ивана Ильича" и есть такое поле битвы, и
трудно даже сказать, кто победил. Толстой в этой повести говорит, - говорит,
повторяет, убеждает, долбит наш мозг, - что жизнь есть смерть. Но в конце
повести его умирающий герой рождается в смерть, как в новую жизнь,
освобождается, переворачивается, просветляется, уходит от нас куда-то, где
он, кажется, получит утешение. "Новое искусство" глумится над самой идеей
утешения, просветления, возвышения, - глумится и гордится, пляшет и
торжествует.
Разговор о Боге либо так бесконечно сложен, что начинать его страшно,
либо, напротив, очень прост: если ты хочешь, чтобы Бог был - он есть. Если
не хочешь - нет. Он есть все, включая нас, а для нас он, в первую очередь, и
есть мы сами. Бог не навязывается нам, - это его искаженный, ложный образ
навязывают нам другие люди, - он просто тихо, как вода, стоит в нас. Ища
его, мы ищем себя, отрицая его, мы отрицаем себя, глумясь над ним, мы
глумимся над собой, - выбор за нами. Дегуманизация и десакрализация - одно и
то же.
"Десакрализация" - лозунг XX века, лозунг неучей, посредственностей и
бездарностей. Это индульгенция, которую одни бездари выдают другим, убеждая
третьих, что так оно все и должно быть - все должно быть бессмысленным,
низменным (якобы демократичным, якобы доступным), что каждый имеет право
судить о каждом, что авторитетов не может быть в принципе, что иерархия
ценностей непристойна (ведь все равны), что ценность искусства определяется
только спросом и деньгами. "Новинки" и модные скандалы удивительным образом
не новы и не скандальны: поклонники Квадрата в качестве достижений искусства
все предъявляют и предъявляют разнообразные телесные выделения и изделия из
них, как если бы Адам и Ева - один, страдающий амнезией, другая синдромом
Альцгеймера, - убеждали друг друга и детей своих, что они суть глина, только
глина, ничего, кроме глины.


* * *