"Алексей Николаевич Толстой. Рассказы Ивана Сударева (про войну)" - читать интересную книгу автора

рубахах, бежали по реке.
Тогда на выручку Ивану Судареву поспели два танка чумазых - средний и
легкий. Они повисли на самом обрыве, над рекой. Через несколько минут
очень много немецких солдат поплыло по ее медленному течению, опустив в
воду голову и ноги. Иван Сударев поднял из щелей эскадрон, и русские
скатились с обрыва на тех немецких пехотинцев, которые успели уже
переправиться вплавь и на лодках на эту сторону.
В бою легкий танк погиб, - это была первая потеря самохваловского
"танкового батальона". Средний, расстреляв все боеприпасы, ушел в лес за
пополнением. Ящики со снарядами лежали в яме, прикрытые ветвями. Когда
Константин Костин и двое чумазых начали вытаскивать ящики и подавать их в
танк, безо всякой осторожности крича друг на друга, по всему лесу
торопливо застучали немецкие автоматы, пули защелкали по броне. Тогда
чумазые, присев в яме на корточки, стали разбивать ящики и передавать
снаряды через люк в моторе - четвертому, сидевшему в танке. Автоматчики
приближались, - на виду перебегали от дерева к дереву. Трое чумазых,
погрузив снаряды, изловчась, вскакивали на гусеницу и - в люк; последним
кинулся Константин Костин - вниз головой. Люк захлопнули, и танк погнался
за автоматчиками. Одного из них, офицера, взяли живым, отвезли в штаб.
Таков был первый бой "семерых чумазых", как их потом прозвали.
Генерал вызвал к телефону старшину Самохвалова и лично поблагодарил его и
остальных товарищей за стойкость. Чумазые поняли это как то, что родина их
простила.


IV

НИНА

Чем здоровее человек да чем грубее и проще жизнь наша, тем он
чувствительнее. Не так ли?.. Пустое болтают, будто у Ивана Сударева вовсе
нет нервов. Как начнешь иной раз вздыхать, привяжутся жалостливые
воспоминания, - уходишь от разговоров, ложишься на траву... Ветер качает
травинки, метелки, виден край неба... И сердце стучит в землю: матушка,
земля родная, отворись, приласкай дорожного человека...
Вспоминается мне один случай в начале войны. Вам известно - и
рассказывать не стоит, в каком красивом положении оказались наши
пограничные войска, когда он в первый же день разбомбил наши аэродромы. В
тылу некоторые и до сих пор говорят, будто части Красной Армии тогда
бежали. Нет, не оскорбляйте безвестных могил, в них лежат преданные сыны
родины, - жизнью своей они купили возможность нашей победы. Об их груди
разбилось безудержное немецкое нахальство. Стволы пулеметов и винтовок
накалялись докрасна - так мы дрались отступая. Он окружал нас
бесчисленными танками, автоматчиками, бомбил и забрасывал минами, как
хотел. Мы пробивались и пробились; нам было туго, но и немец ужаснулся от
своих потерь.
Не спорю, - были среди нас малодушные. Вылежав без памяти бомбежку,
отряхивались и глаза отворачивали: "Ну, его взяла..." Эти сдавались. И еще
была причина. Нас многому учили, но не все крепко усвоили, что в бою у
каждого должна быть инициатива. Мы глядели на командира, - он отвечал за