"Алексей Николаевич Толстой. Рассказы Ивана Сударева (про войну)" - читать интересную книгу автора

Скотта "Квентин Дорвард". Генерал проглотил его в одну ночь, лежа без
сапог и гимнастерки на лавке у окна, за которым в беловатом свете падали
тяжелые капли и по всей деревне кричали петухи. Затем книжка пошла по
взводам и эскадронам для чтения вслух.
Но земля просохла, и немцы, недовольные тем, что недостаточно
замучили русских людей, недостаточно сожгли сел и деревень и порезали
скота, двинулись в наступление десятками батальонов и сотней танков на
разгром "мужичья". Но у "мужичья", не в пример прошлой осени, были теперь
хорошо сформированные и вооруженные партизанские полки и, не в пример
осени, всем был известен немецкий характер, от которого можно ждать только
смерти русскому человеку.
По всему фронту вспыхнули бои. На помощь партизанам всюду, где
становилось тесно, поспевали кавалерийские полки генерала. Это были
прославившиеся в декабрьских и январских боях лихие полки - все из
украинцев, донских, кубанских, терских и сибирских казаков. Они знали
четыре заповеди: не признавать окружения, выходить при любых
обстоятельствах из любой создавшейся обстановки, биться до последнего
патрона и живым не сдаваться, любить свое оружие и не бросать его даже в
смертный час.
День и ночь немецкие самолеты проносились над селениями, едва не
задевая колесами соломенные крыши, бомбя и обстреливая все живое, по всем
большакам и проселкам грохотали их танки. Задача заключалась в истреблении
нацистов, в создании такого сопротивления, чтобы русская земля стала для
них землей отчаяния.
Во время одного из первых боев двенадцать немецких танков, беспечно и
близко один к другому, двигались большаком. Окружалась большая группа
партизан, и танки заходили им в тыл. Справа столетние сосны шумели под
свежим майским ветром, слева расстилалась густая ольховая поросль. Оттуда,
из этого майского шума листвы, раздался пушечный выстрел, и головной танк,
пораженный в борт, остановился и задымил. Второй снаряд разбил гусеницу у
другого танка. Немцы захлопнули люки и, стреляя из пулеметов, повернули в
поросль, где, как поняли они, скрывается партизанская пушка. Но это
оказалось не пушкой. Раздвигая ольховые заросли, как кабан из тростников,
вылетел ржавой громадой "КВ". Немцы никак не могли ждать здесь советских
танков, да еще такого не пробиваемого никакими снарядами чудовища.
"КВ", переваливаясь, выехал на большак, почти в упор расстрелял
третий танк, внезапно разлетевшийся от взрыва, со всего хода влез сбоку на
четвертый и раздавил его с чудовищным хрустом вместе с немцами. Уцелевшие
танки повернули и уползли за поворот дороги. На "КВ" откинулся башенный
люк, из машины на дорогу выскочили Сашка Самохвалов, Федя Иволгин и Лешка
Ракитин, - похожий на девушку с усиками, - чумазые, возбужденные...
- Ну и сукин же кот этот Гусар! - закричал Сашка Самохвалов. -
Конечно, мотор барахлит! Давай, ребята, снимай у немцев карбюраторы...
В то же время на крутом берегу речки спешенный эскадрон Ивана
Сударева сдерживал немцев на переправе. Выли и рвались немецкие мины,
перед щелями, где сидели кавалеристы, от сплошной завесы разрывных пуль
кипела и дымила земля, рвалась шрапнель, проносились огромные крылатые
тени бомбардировщиков, с грохотом содрогался весь берег, и взметенные
столбы, опадая, стучали комьями по шлемам и спинам людей. Немецкая пехота
уже начала выбегать из приречных зарослей, солдаты налегке, в одних