"Борис Толчинский. Нарбоннский вепрь (Авантюрно-историческая эпопея)" - читать интересную книгу автора

"В таком виде" женщина у галлов считалась бы голой, - вот что
постеснялась сказать принцесса своей обворожительной хозяйке.
София Юстина пожала плечами.
- Разумеется, моя дорогая, разумеется! А как же, по-вашему, следует
одеваться для светской прогулки?!
Этот вопрос заставил Кримхильду покраснеть еще больше, если это было
вообще возможно. Затем она представила, как будет выглядеть рядом с этой
ошеломляющей женщиной в ее более чем смелом и соблазнительном туалете, и
сложная гамма чувств, от стыда и страха до зависти, обиды и возмущения,
привела принцессу в полнейшее замешательство. Она уже раскрыла рот, -
впрочем, она его и не закрывала с того момента, как увидела новый наряд
Софии, - дабы со всей доступной ей вежливостью и твердостью отклонить
предложение любезной хозяйки, как та опередила ее.
- Мэтр Давид, - сказала княгиня, - если ты закончил, открой зеркала.
Пора явить нашей дорогой гостье ее истинную красоту!
...Еще некоторое время прошло, прежде чем София и ее цирюльник-модельер
совместными усилиями, с помощью духов и нюхательной соли, привели в чувство
шокированную собственным новым обликом принцессу.
В зеркале на нее смотрела утонченная красавица с длинными, распущенными
до самой талии платиновыми волосами. Голову венчал странный убор, похожий
одновременно и на диадему, и на обруч, каким любила скреплять волосы
северная богиня Фригг, супруга мудрого Вотана; убор сей украшал огромный,
величиной с кулак, смарагдовый камень. В ласкающей взор светло-зеленой гамме
было выдержано и остальное одеяние: во-первых, длинное, до пят,
гофрированное атласное платье, или, скорее, широкая накидка, расшитая
золотой каймой; она прикрывало плечи и руки до локтей; далее руки оставались
обнаженными, если не считать большие, но изящные яшмовые браслеты на
запястьях и такие же, как у Софии, перчатки из тончайшей кожи, только не
карминного, а смарагдового оттенка. У талии накидку скреплял золотой пояс с
пряжкой в виде камеи аватара Химеры. Прекрасно вылепленные ноги
подчеркивались воздушными колготами того же оттенка; внизу эти колготы
незаметно переходили в туфельки на предусмотрительно низком каблуке.
- ...О-о, не-е-ет, - простонала принцесса Кримхильда, едва обретя
способность говорить. - Что вы со мною сделали?..
София Юстина от души рассмеялась.
- Ровным счетом ничего, дорогая: мы всего лишь подчеркнули задумку
Творца, создавшего вас такой, какая вы есть! Как можно было столь жестоко
заставлять страдать ваше прекрасное тело в оковах этих грубых и безвкусных
рубищ?! - тоном, исполненным искреннего негодования, вымолвила она,
презрительно кивая на одежды, в которых Кримхильда явилась сюда.
- Ой, - только и могла всхлипнуть принцесса, с трепетом глядя на
собственное отражение в зеркале.
Между тем княгиня София продолжала свой наглядный урок:
- Мы с вами женщины, мы молоды и красивы. Творец создал нас таковыми,
дабы мы могли наслаждаться жизнью. Бежать от радостей жизни, от собственной
красоты, от счастья, от улыбок, от восхищенных мужских взглядов есть ни что
иное как бунт против священной воли всемогущего Творца! Да-да, милая, именно
так! Скрывая свою красоту, вы, тем самым, бросаете дерзкий вызов Создателю и
слугам его, великим аватарам, и, следовательно, впадаете в ересь!
Принцесса Кримхильда побледнела на глазах.