"Борис Толчинский. Нарбоннский вепрь (Авантюрно-историческая эпопея)" - читать интересную книгу автора

Пока имел место такой разговор, мэтр Давид занимался довольно странной
работой: он укутывал зеркала бархатными покрывалами.
- Дорогая принцесса, оставляю вас в умелых руках моего достойного
слуги. Исполняйте все, о чем он вас попросит...
- А вы?.. Вы меня оставляете?! - испуганно спросила Кримхильда.
- Ненадолго, - мягким, чарующим голосом промурлыкала София. - Я
скоро вернусь. Итак, слушайтесь мэтра, доверяйтесь ему! Он подарит вам тот
сюрприз, о котором я упоминала.
Чуть не насильно усадив нарбоннскую принцессу в глубокое кресло, София
Юстина плутовато подмигнула верному слуге и вышла вон.

* * *
Час спустя она вернулась в комнату цирюльника. Помимо Кримхильды и
мэтра Давида, здесь появились младшие служки, ассистенты мэтра.
- Ну, вот и я!
Принцесса Кримхильда посмотрела в ее сторону и обомлела. Голос казался
знакомым, но женщину было не узнать.
Выступала София в ярко-красных сандалетах на очень высоком тонком
каблуке; казалось удивительным, как вообще ей удается переставлять ноги,
ведь ходила она почти что на кончиках носков. Выше подошвы и до самого таза
ноги были совершенно открыты; едва заметная, скорее символическая, юбка из
блестящей черной кожи плотно облегала совершенные бедра и ягодицы; сверх
того, по бокам юбку рассекали глубокие разрезы, заканчивающиеся лишь на
поясе у талии. Этот пояс из белой кожи скрепляли изящные пряжки в виде
крылатого коня, Пегаса, высеченного из цельного пиропа и оправленного в
золото. Выше лилейного пояса, сливаясь с ним, шла белая, словно
алебастровая, полоска обнаженного тела. Второй пояс, такой же ярко-красный,
как и сандалеты, обтягивал тело под грудью. Он удерживал роскошную рубаху из
карминного атласа; на груди эту короткую рубаху скрепляла единственная
фибула-застежка в виде камеи все того же аватара Пегаса, небесного
покровителя Софии Юстины. Ворот атласной рубахи лежал свободно, обнажая
тонкую, как у младого лебедя, шею. Удлиненное лицо с острым волевым
подбородком было отмечено печатью врожденного аристократизма, прелесть его
лишь подчеркивали крохотные серебрянные блестки, рассыпанные по нему.
Главными украшениями этого лица были, конечно же, огромные черные глаза,
подведенные сурьмой и перламутром, и изумительно очерченные губы; яркий
карминный их цвет удачно дополняли блестки, создавая ощущение высокой
чувственности. Блестящие смоляные волосы были уложены курчавыми волнами, а
скрепляла их золотая княжеская диадема с танцующим Пегасом. Наконец, на
запястьях атласная рубаха была заправлена в перчатки все того же карминного
цвета, обтекавшие длинные изящные пальчики подобно второй коже.
Княгиня София прошлась по комнате перед изумленным взглядом нарбоннской
принцессы, давая себя рассмотреть со всех сторон. Не в силах сдержать лавину
чувств, Кримхильда издала долгий "О-о-ох!" и закрыла глаза.
- Ну что ж, мэтр, я вижу, вы заканчиваете, - как ни в чем ни бывало
произнесла София Юстина. - Это значит, что скоро мы будем готовы
отправиться в город.
Кримхильда едва отворила глаза и чуть слышно прошептала:
- Вы... вы собираетесь так... в таком виде... - и замолчала, густо
покраснев.