"Борис Толчинский. Нарбоннский вепрь (Авантюрно-историческая эпопея)" - читать интересную книгу автора

аватарианка суть его дочь. Голос из-под маски Дракона был сильным и звучным,
чуть свистящим, как бывает у стариков; слова, как и прежде, когда вещало
неживое естество, шли не из одной точки пространства, а отовсюду, со всех
сторон.
В ответ на повеление императора Крун Нарбоннский выпрямил голову и,
переставляя колени, двинулся навстречу хрустальному трону.
Волна ужаса при виде этого затопила сердце Варга. "Хотя бы и сказка, -
точно стонала его душа, - но нет, нельзя, так поступать нельзя! Встань же,
отец, встань, во имя Донара, встань и покажи им, кто ты есть!!!".
Навряд ли, конечно, он излил свои чувства словами в эти драматичные
мгновения: впечатления парализовали его речь. Возможно, он что-то прохрипел,
либо даже попытался удержать отца силой - а силы тела и духа, как вы,
читатель, поняли уже, у молодого Варга было никак не меньше, чем у его отца.
Возможно...
На мгновение герцог Крун обернулся к нему и, встретив полубезумный
взгляд сына, глухо проронил:
- Так надо, сын. Так надо.
Остальное Варг прочитал в его лице: в глазах, подернутых мутью
страданий, в толстых "галльских" губах, ныне сжатых в едва заметную полоску,
наконец, в испарине, выступившей на широком отцовском лбу... И Варг наконец
понял все. Отец не был одурманен. Отец приехал в Миклагард не для того,
чтобы рассмеяться в лицо амореям. Поездка в Миклагард не была военной
хитростью. Отец приехал в Миклагард ради этой минуты.
- Так надо, - шепотом повторил Крун и, неловко переставляя ноги, на
коленях пополз к хрустальному трону.
Варг, словно зачарованный, провожал взглядом эту всегда такую
величавую, а нынче такую жалкую, фигуру. Крун отдалялся от сына, приближаясь
к императору, и сын уже тогда понял, что отец к нему не вернется.
Не вернется никогда. Он потерял отца в этом тронном зале. Навсегда
потерял.
Оглушенный этой внезапной потерей, он мало что видел больше. А тем
временем Крун дополз до подножия хрустального трона и, не поднимая глаза на
живое божество, - между прочим отметим, что терпеливой Софии Юстине
пришлось потратить не один день, с присущим ей искусством обучая варвара
подходящим к случаю особенностям аморийского протокола, - герцог
Нарбоннский поднял правую ногу, поставил ее на первую ступень, затем добавил
к правой ноге левую, и таким образом, переставляя колени, поднялся на шесть
ступеней по лестнице хрустального трона.
- Зачем ко мне пришел ты, сын мой? - спросил Виктор V.
Слова, неоднократно звучавшие в этом чертоге, молвил в ответ Крун:
- Пришел, дабы молить тебя, Божественный, о покровительстве.
- Достоин ли ты его, сын мой?
- О том ведают боги.
- Ты веруешь в богов, сын мой?
- Да, Божественный, - ответил Крун и, вызывая из памяти заученные им
слова и образы, перечислил имена и титулы всех двенадцати аватаров, в
которых надлежит веровать честному аколиту Священного Содружества.
- Хорошо, - произнес август, выслушав, наверное, в тридцатый или
тридцать первый раз подобную речь. - Высокие Боги благословляют тебя на
святое служение Истинной Вере, сын мой. Готов ли ты принести Клятву