"Борис Толчинский. Нарбоннский вепрь (Авантюрно-историческая эпопея)" - читать интересную книгу автора

Верности?
- Готов, Божественный, - молвил Крун, и тут голос его, до этой поры
сильный и спокойный, дрогнул; однако уже миг спустя герцог сумел
восстановить его: - Я готов сделать это, Божественный.
Последняя фраза выходила за рамки протокола: аморийцы, практичный и
прагматичный народ, не признают искренность повторений. Княгиня София,
внимательно следившая за церемонией, чуть нахмурила брови. Слишком многое
она поставила на этот день и этого нового федерата, слишком старалась,
предусматривая каждую деталь, каждое слово, каждый звук, каждый жест, чтобы
теперь потерять достигнутое из-за нелепой протокольной ошибки... Быстрым
взглядом она обежала Зал и, не усмотрев ничего опасного в лицах
присутствующих, подумала: "Он готов - и он сделает это. Все идет по плану".
- Говори, сын мой, - приказал август.
Когда только родился Крун, Виктор V Фортунат уже тринадцать лет
восседал на Божественном Престоле. Через несколько дней, а именно
девятнадцатого октября, Владыке Ойкумены исполнится семьдесят шесть лет.
- Именем Творца-Пантократора и всех великих аватаров клянусь служить
верой и правдой Божественному Престолу в Темисии, признавая волю Повелителя
и Господина моего как Священную Волю Творца-Пантократора и великих аватаров,
клянусь повиноваться правительству Божественного Величества и служить
Богохранимой Империи как верный ее федерат; призываю богов в свидетели
искренности моей клятвы, - сказал Крун.
"Молодец. Sic et simpliciter!3", - подумала София Юстина и, испытывая
понятную гордость за проделанную работу, впервые позволила себе улыбнуться.
В тот же момент, впрочем, она укорила себя за слабость, потому что
князь и сенатор Корнелий Марцеллин, ее дядя по матери, удивительным образом
умудрявшийся смотреть и на Круна, и на свою племянницу, шепнул ей на ухо, с
неподражаемым своим сарказмом:
- Plaudite, amici, finita est comoedia: consummatum est!4
- Vade retro, Satanas!5, - в тон ему ответила София.
Князь Корнелий усмехнулся уголками тонких губ и со словами: "O sancta
simplicitas!"6 исполнил пожелание племянницы. Она же, памятуя о том, что
единственным желанием дяди было, разумеется, испортить ей праздник,
решительно выкинула его недвусмысленные намеки из головы и сосредоточилась
на последнем акте срежиссированного ею спектакля. "В конце концов, - еще
подумала она, - дядя всего лишь мелкий завистник!".
Клятва Верности прозвучала; Божественный император воздел империапант и
простер его к голове нарбоннского владетеля. Стилизованная буква "Ф",
эмблема Дома Фортунатов, коснулась густых волос Круна. И тут случилось
удивительное: словно облако сверкающих лазоревых искр отделилось от
священного Скипетра Фортуната, это облако окутало герцога - и на глазах у
всех присутствующих растворилось в нем!
- Ты посвящен, сын мой, - звучным голосом изрек август Виктор V. -
Боги приняли твою Клятву Верности.
Грянула торжественная мелодия. Невидимые музыканты исполняли гимн
Аморийской империи, невидимые песнопевцы возносили хвалу Творцу и его
посланцам, избравшим Народ Фортуната среди прочих племен Ойкумены. Гимн
славил Богохранимую Империю, славил Божественного императора, славил
всякого, кто с открытой душой и чистым сердцем избирает путь Истинной
Веры... Заканчивался гимн словами: "Да пребудет Вечность в Изменчивом