"Призвание (народный перевод)" - читать интересную книгу автора (Тирнан Кейт)

Глава 8. Шпион

27 августа 1981

Я вернулся в Шотландию почти неделю назад. В этот унылый, бесцветный ландшафт. Был ли я когда-нибудь счастлив здесь? Грания встретила меня у дверей с кричащими детьми, цепляющимися за ее юбки и что-то канючащими. Дожди лились десять дней подряд, и вода просачивалась через соломенное покрытие крыши, отчего весь дом разил плесенью. О, а у маленькой Ионы прорезался зуб, и разве не мог я сгладить ее боль? Что поразительно, она не просила, чтобы я остановил дожди. Дело в том, что Грания и сама не без собственной силы. Прежде чем появились дети, она была многообещающей ведьмой. Но теперь она — мученица, и все это ради меня. Я не пробыл дома и получаса, прежде чем уехал в паб, и с тех пор провел большую часть времени там. Я не могу смело предстать перед своим собственным домом. Не могу принять жизнь без Мейв.

Прошлая ночь была самой паршивой из всех. Дети достали. Кайла лихорадило. Иону рвало. Из-за того, что Гриер все еще в Беллинайджеле, ко мне обратились с просьбой провести круг. Я вернулся, чтобы отыскать Гранию, вопящую как гарпия. Как я мог оставить ее с двумя больными детьми? Разве я не забочусь о своих собственных детях? Я не смог солгать.

— Нет, — ответил я ей. — Так же как и не забочусь о тебе, ты, жирная корова.

Тогда она ударила меня, а я чуть не треснул ее по спине. Вместо этого я сказал ей, что она сварливая баба, способная выполнять только работу по дому. Ее вопль натолкнул меня на то, что надо бы сбавить обороты. Наконец я взял ее на кровати только для того, чтобы заставить заткнуться. Это было отвратительно. Все, чего я хотел — это Мейв в своих объятиях.

Сегодня Грания разыграла перед всеми жертву в том, что случилось, и я начал желать прекратить ее жалостливое нытье раз и навсегда. Но это стоило бы мне ковена. Она по-прежнему дочь Гриер, с неизменным унаследованным положением здесь, независимо оттого, что она этого нисколько не заслуживала.

Во мне бушевала ярость из-за того, что все видимое мной обволакивалось пламенно-красной аурой. Я взбешен на Мейв из-за ее ханжеского отказа мне. Разъярен на себя из-за того, что женился на Грание, в то время как должен был знать, что Мейв осталась там, ожидая меня. И разъярен на Гранию из-за того, что она имела несчастье стать той, кем является.

Она вошла только чтобы сказать мне, что уже чувствует, как ребенок шевелится внутри нее, насмехаясь над прошлой ночью любви.

— Это будет мальчик, — сказала она, сентиментальная надежда отразилась на ее лице. — Как мы его назовем?

— Мы назовем его Киллиан, — ответил я. Что значит борьба.

Нимхид

Я была рада, что в доме больше никого не оказалось, когда я вернулась. Я все еще пыталась прийти в себя после обвинений Робби. После шока прибыл гнев. Как он мог подумать, что я причинила той старухе боль? Как он мог обвинить меня в таких ужасных вещах? Я думала, что Робби был достаточно разумен, чтобы не быть взволнованным вещами, которых он не понимал. Вместо этого он впал в истерику. Он даже не слушал, когда я пыталась ему все объяснить.

Все же я не смогла сдержать приступа боли и — больше чем боли — вины. В том, что сказал Робби, была доля правды. Плюс я нарушила свое обещание Хантеру вести себя сдержанно.

Я достала часы, которые Кьяран дал Мейв. Золотой циферблат мягко мерцал на свету, проникающем через окна гостиной. Я вытянула окрашенную рубином головку часов и повернула ее вправо, за часовой стрелкой, чувствуя сопротивления пружины внутри. Работали ли они после всех этих лет? Да, слышалось тихое, равномерное тиканье.

Но стоили ли они моей новой проблемы? Я удивилась, думая о ссоре с Робби. Да. Я больше не могла оставлять часы в той ужасной квартире, как и не могла оставить Книгу Теней Мейв в доме Селены.

Сидя по- турецки на диване отца Бри, я попыталась найти выход из мрака. Я не собираюсь терять Робби, сказала я себе. Особенно теперь, когда я в каком-то смысле потеряла Бри. Мы оба должны были успокоиться, и, вероятно, должны были попросить друг у друга прощение. И Робби должен был понять, что я все еще была той же самой Морган, которую он знал и которой доверял.

«Но это не так», — сказал голос во мне. — «Ты — чистокровная ведьма, и никто, кроме другой кровной ведьмы не сможет тебя понять».

Я снова размышляла, почему так сильно хотела эти часы. Просто потому что их любила Мейв? Или я была очарована тем, что их подарил ей Кьяран, муирн-беата-дан, человек, который, в конечном счете, стал ее убийцей? Я почувствовала, что моя челюсть напряглась от злости, поскольку я думала о нем, а мне надо было расслабиться.

Затем мои сенсоры затрепетали. Хантер приближался. Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить свое сердце, находившееся в очень противоречивом состоянии. Я не была готова обсуждать это с Хантером, потому что была уверена, что он примкнет к Робби, и потому что знала, что он не станет одобрять никакую мою связь с Кьяраном.

Я убрала часы в карман и направилась к двери.

— Хей, — сказала я, когда он вошел. — Как прошел остаток дня?

Хантер притянул меня к себе.

— Довольно паршиво. А у тебя как?

— Неважно. Ты еще не нашел то здание?

— Нет, еще нет. Я собираюсь продолжить поиски. Я только хотел зайти, и сказать тебе — на вечернем круге меня не будет. — Хантер выгнул одну светлую бровь. — Здесь есть кто-нибудь еще?

— Нет. Только ты и я.

— Благодарю Богиню за это, — сказал он. Он крепко схватил меня, и я почувствовала ту знакомую близость, как только наши силы слились в прекрасной синхронности.

— Ммм, — сказала я. — Хорошо. Думаю, мы уже достаточно живем группой.

Хантер рассмеялся.

— Ты не ожидала, что мы будем действовать друг другу на нервы, живя в такой тесноте? Попыталась бы ты расти в ковене, где каждый способен прочитать твои чувства с того самого дня, как ты родилась. Поэтому-то Нью-Йорк изобилует ведьмами, стремящимися быть подальше от дома.

Он снял свой пиджак, и мы зашли на кухню. Я влила в себя диетическую колу из холодильника.

Хантер сморщил нос.

— Как ты можешь пить эту дрянь?

— Она очень вкусная. И питательная.

— Это ты так думаешь, — сказал он мрачно и вздохнул. — Я столкнулся с кирпичной стеной, Морган. Киллиан был здесь, а теперь он ушел. И что они мне сказали? Не лезть в глаза.

— Может, просто не искать слишком сильно? (прим. переводчика: здесь говорится о американских фразеологизмах; Хантер использует более британский вариант: beating the bushes, Морган поправляет его: Pounding the pavement — американский фразеологизм) — услужливо предложила я.

— Да какая разница! От него не осталось и следа. Словно он никогда не существовал. — Хантер подставил стакан воды под кран. — Ну я же его не придумал, правда?

— Если придумал, то у нас обоих одна и та же галлюцинация.

Уголок рта Хантера поднялся.

— Ты не сочла его привлекательным?

— Нет, — сказала я, понимая с некоторым удивлением, что была полностью честна, не пытаясь беречь чувства Хантера. — Мне он понравился. Я посчитала его веселым. Но в то же время он показался слегка зацикленным на себе.

— Лично я думаю, что он мучается, но это не означает, что он не достоин спасения.

— Это для тебя так важно, — дразнила я, но взволнованный взгляд в глазах Хантера испугал меня. — Ты думаешь, что он уже в Эмиранте, не так ли?

Он не ответил, но его губы сжались.

— Слушай, почему мы просто не отложим круг на ночь? — предложила я. — Мы все могли бы помочь тебе искать его.

Ответ Хантера был быстр и тверд.

— Нет. Особенно теперь, когда мы знаем, что сюда втянут Кьяран. Я не хочу в какой-либо степени подпускать тебя к этому.

— Ты думаешь, что он уже знает обо мне? То есть, что у Мейв и Ангуса была дочь.

Хантер выглядел совершенно несчастным.

— Боже, я надеюсь, нет.

Я несколько раз глубоко вдохнула и попыталась отогнать чувство страха.

Я ощутила руку Хантера, сжавшую мое запястье.

— Вскоре я собираюсь уехать. Но сначала… иди ко мне. Давай только… побудем друг с другом некоторое время.

Я кивнула. Мы вошли в спальню и легли на мой узкий матрац. Я позволила Хантеру свободно держать меня в своих руках. Я захотела прижать его к себе, предупредить отчаяние и страх внутри меня. Я хотела никогда не позволить ему уйти.

— Мы не можем держаться друг за друга вечно, ты же знаешь, — сказал он, повторяя мои мысли.

— Почему нет? — спросила я. — Почему мы не можем просто остаться здесь и крепко держать друг друга?

Он поцеловал кончик моего носа.

— С одной стороны, я — сиккер. С другой, ни один из нас не может гарантировать чью-либо безопасность, поскольку мы очень любим друг друга. — Он поцеловал меня снова, на сей раз в губы. Я могла чувствовать, как его сердце билось рядом с моим. Когда-нибудь, думала я, когда все это будет кончено, мы будем все время в состоянии, подобном этому. Тепло, вместе.

Когда- нибудь.

К тому времени как я переоделась, достала свечи и соль и очистила гостиную комнату дымом кедра и шалфея, Хантер ушел, а все остальные вернулись в квартиру.

Хотя Бри и Робби, казалось, держались на расстоянии, Скай и Рейвин вошли вместе. Пакеты были убраны. Планы на последующий вечер были обсуждены. Когда все, наконец, устроились, мы собрались в гостиной комнате для нашего круга. Казалось странным быть здесь без Дженны, Мэтта, Итана, Шарон и другие членов Китика. Одно время я задавалась вопросом, что они делали там в Видоуз-Вэйле.

Так как Скай была единственной посвященной ведьмой среди нас, она должна была провести круг. Но сначала, по просьбе Хантера, я оповестила всех о ситуации с Киллианом.

— Давайте работать над заклинанием, чтобы снять препятствия и послать Хантеру силу, — предложила Скай.

Мы отодвинули немногочисленную мебель к стенам и скатали ковер. Скай мелом начертила широкий круг на деревянном полу. На каждой из четырех сторон света она поместила одну из четырех стихий: маленькое блюдо с водой, символизирующее воду, палочки ладана для воздуха, кристалл для земли, и свечи для огня. Один за другим, мы вошли в круг. Скай замкнула его за нами.

— Мы объединяемся, чтобы чтить Богиню и Бога, — начала она. — Мы просим их помощи и руководства. Просим, чтобы наша магия была чистой и сильной, и мы могли помочь тем, кто в ней нуждается.

Мы соединили руки, каждый из нас сосредоточился на дыхании. С одной стороны от меня стояла Бри, с другой — Робби. Я открыла свои чувства. Я могла ощущать знакомое присутствие других, чувствовать пульсацию их сердец. Они все были дороги мне, осознала я. Даже Рейвин. Круг связывал нас как союзников в борьбе против темноты.

Медленно мы начали двигаться посолонь. Я чувствовала, как сила проходит через меня. Я притягивала энергию от земли и от неба.

Скай заставила нас визуализировать руну Торн, для преодоления напасти. Потом она начала напевать для того, чтобы снять препятствия. Круг начал двигаться быстрее. Я могла чувствовать гудящую энергию, возрастающую, текущую между нами, приобретающую все большую силу. Бледное лицо Скай светилось от чистой силы, которую она направляла. Она нарисовала символ в воздухе, и я чувствовала подъем силы и вознесение круга.

— Хантеру, — сказала она.

Воздух резко изменился. Бахрома силы ушла. Внезапно мы стали похожи на группу подростков, стоящих в гостиной комнате Нью-Йорка, вместо существ, обладающих силой, которыми мы были всего лишь мгновения назад.

— Хорошая работа, — довольно сказала Скай. — Все, сядьте на мгновение. Заземлите себя.

Все мы сели на пол.

— Здесь что-то реально произошло, — сказал Робби.

Бри выглядела взволнованной.

— Как мы узнаем, что сила досталась Хантеру, а не была захвачена Вудбейнами?

— Я связала ее символом защиты прежде, чем отослала, — ответила Скай.

— Так теперь он должен быть в состоянии найти Киллиана? — спросила Рейвин.

Скай пожала своими тонкими плечами.

— Конечно, нет никаких гарантий. Киллиан, кажется, имеет способность делать себя недоступным. Но надо надеяться, что мы, верно, добились цели и сделали немного легче Хантеру. Она поглядела на круг. — Нам лучше бы навести порядок.

В течение следующих двадцати минут мы прибирались и обсуждали то, что каждый собирался сделать с остальной частью вечера. Рейвин хотела пойти в еще один клуб — на сей раз нормальный, без ведьм, в то время как Робби желал послушать какую-то мрачную группу, играющую в Трибеке, а Бри хотела пойти в модный магазин, находящийся около Парка Баттэри. Я, конечно, задавалась вопросом, собирался ли Хантер появится, но казалось бесхарактерным сказать вслух. И я устала. Возможно из-за борьбы с Робби или из-за круга, но я чувствовал себя истощенной.

Мы все еще пытались строить планы, когда дверь квартиры отворилась, и вошел Хантер, одна рука которого сжимала локоть Киллиана. Киллиан выглядел мрачным, а Хантер — раздраженным. Было ясно, что Киллиан приехал не добровольно.

Мы, должно быть, все смотрели с разинутыми от удивления ртами, потому что мрачное выражение Киллиана превратилось в одно из восторженных. Он усмехнулся и сказал:

— Я приятно удивил вас, не так ли?

— Ты в порядке? — спросила я, не в состоянии сопоставить его веселое присутствие с Киллианом из моего видения.

— Все тип-топ, — ответил Киллиан. — А как насчет тебя, дорогая? — Он щелкнул своим большим пальцем на Хантера. — Должно быть, трудно общаться с мистером Дум-и-Глум (Осуждение-и-Мрак). Высасывает из жизни радость.

— Заткнись и сядь, — выщелкнул Хантер.

Киллиан сперва взял из холодильника содовую, а затем шлепнулся на кушетку.

— Он был в Челси, — сказал Хантер. — Скрывался в заброшенном жилом доме.

— Кто говорил что-нибудь о прятанье? — запротестовал Киллиан. — Я только хотел побыть некоторое время в одиночестве. Никто не попросил тебя приезжать и вмешиваться, сиккер.

— Ты предпочел бы, чтобы твой отец нашел тебя раньше? — резко сказал Хантер.

Киллиан слишком непринужденно пожал плечами.

— Почему меня должно беспокоить то, что мой отец найдет меня? Ну, конечно, до тех пор, пока он не будет заставлять меня рано ложиться спать, — он поднял руку, когда Хантер начал говорить. — И, пожалуйста, не начинай рассказывать мне этот бред, что он хочет забрать мою силу. То есть, честно, откуда вы это взяли? Совету нечем больше заняться, кроме как придумывать ненормальные заговорщицкие теории?

Я не могла ничего понять? Так мое видение было ложным? Или Киллиана где-то удерживали, и он сбежал? Разве Киллиан насколько могуществен, чтобы манипулировать моим гаданием?

Хантер посмотрел на Бри.

— Как думаешь, твой папа будет против, если Киллиан останется ночевать?

— Думаю, нет, — сказала Бри, но она не выглядела счастливой от этого.

— Тогда хорошо, — ответил Хантер. — Он может спать в гостиной со мной и Робби.

— О, какая радость, — пропел Киллиан.

Робби взял еще один зеленый мешок с кучи в гостиной и бросил его ему. Киллиан словил надувной матрас, потом кинул его на пол и посмотрел на Рейвин:

— Я знал, что мы опять встретимся. Что ты думаешь о том, чтобы улизнуть отсюда, выпить пинту, узнать друг друга получше?

— Довольно, — сказала Скай.

Киллиан пожал плечами и улыбнулся мне.

— Ты общаешься с кучкой раздражительных людей. Все так обидчивы. Ты такая же безнадежная, как и остальные?

— Ты пытаешься настроить нас друг против друга? — спросила я, но не смогла выпустить так много возмущения, сколько должна была. В нем было что-то, что притягивало меня. Казалось, что мы заговорщики. Это было полностью чужое для меня чувство, но мне оно нравилось.

Улыбка Киллиана стала еще шире.

— Это обеспечило бы нам немного драмы.

— О, думаю, в твоей жизни было достаточно драмы, — сказал Хантер. — Так или иначе, сегодня вечером ты никуда не пойдешь. Мне было слишком тяжело найти тебя, я не буду рисковать, что ты убежишь, и тебя поймают.

— Как будто ты об этом что-то знаешь, — с презрением ответил Киллиан.

— Простите, мы отойдем на минутку, — сказала я, показывая Хантеру и Скай следовать за мной в кабинет для быстрого совещания.

— Думаю, вы все должны уйти и оставить меня здесь с Киллианом, — начала я.

— Ты сошла с ума? — спросил Хантер.

— Я и он… мы вроде ладим, — ответила я. — Я не понимаю этого, — быстро добавила я, — но он не флиртует со мной, как с Рейвин. И Бри, и Скай он сильно не нравится. И Хантер, вы двое только раздражаете друг друга. Думаю, я смогла бы его разговорить, если вы просто оставите нас здесь.

— Это слишком опасно… — начал Хантер.

— Я знаю, что он заноза, — сказала я, — но я не чувствую никакой опасности от него.

— Морган может позаботиться о себе, — сказала Скай. — И это правда. Рядом с ней он не такой антагонист, тогда как, думаю, все остальные сильно давят на него.

— Хорошо, — наконец согласился Хантер. — Но я буду в кофейном магазине в этом же здании. Если ты почувствуешь что-то опасное или хотя бы чуточку обмана, я хочу, чтобы ты сразу же отправила мне сообщение.

Я дала Хантеру слово, и через пять минут мы с Киллианом остались в квартире одни. Мы сидели на противоположных концах дивана, наблюдая друг за другом. Я пыталась понять, почему мне понравилась кто-то столь неприятный. Это не было сексуальное влечение. Это было что-то другое, такое же сильное. Не смотря на то, что он был аморальным и эгоистичным, в нем было что-то странно привлекательное. Возможно то, что я совершенно искренне ему понравилась.

— Ты в порядке? — спросил он. Мягкость его голоса удивила меня.

— Почему я не должна быть?

— Я не знаю, — ответил он. — Я же не знаю тебя хорошо, не так ли? Но я чувствую, что ты слабее, чем была раньше. Истощенная, что ли.

Будь осторожна с ним, сказала я себе.

— Всего лишь устала, — сказала я.

— Да уж, это был долгий день, — он посмотрел на зеленый мешок на полу. — Думаю, я могу это изменить, если буду вести себя хорошо, и сделаю сиккера счастливым.

— Он просто пытается тебя защитить, — сказала я.

В темных глазах Киллиана зажегся гнев.

— Я никогда не просил о защите.

— Но она нужна тебе, — сказала я. — Твой собственный отец пытается убить тебя.

Киллиан взмахнул рукой.

— Сиккер тоже про это говорил. Дай мне сказать, хорошо? Не похоже на то, чтобы мой отец преследовал меня. Я для него — мелкая сошка, как говорят, — Киллиан посмотрел через плечо на кухню. — Знаешь, чего не хватает Штатам? Вкусной рыбы с картофелем фри. Я бы мог сейчас съесть это.

— Тебе не везет, — раздражительно сказала я. — Возвращаемся к теме. Твой отец — лидер Эмиранта?

Киллиан поднялся и подошел к окну. Он положил ладони на подоконник и посмотрел в темноту.

— Мой отец — очень могущественная ведьма. Я уважаю его силу. Я был бы сумасшедшим, если бы не уважал. Я не стою у него на пути. У него нет причин убивать меня.

Я с интересом заметила, что он не ответил на вопрос.

— А твоя мать? — спросила я.

Киллиан безрадостно рассмеялся и повернулся ко мне лицом.

— Грания? В ее крови поколения магии, но разве она это ценит? Совсем не ценит. Ее настоящая сила в умении быть жертвой. Не важно, что случилось, она страдает. Благородно, драматично и громко. Говорю тебе, я полностью понимаю, почему отец покинул дом. Я не мог больше ждать, чтобы выбраться оттуда.

— Так ты приехал в Нью-Йорк, чтобы быть с ним? — спросила я.

— Нет, — ответил он. — Я знал, что он здесь, конечно. И из-за него у меня были определенные… связи в городе. Но отец бессердечный ублюдок. Мы не в таких отношениях, которые ты могла бы назвать близкими, — он расправился со своей содовой и посмотрел на меня. — Ну а ты? Какова твоя история?

Я пожала плечами, не желая лгать о себе, но, зная, что не должна говорить ему ничего из настоящей правды.

— Ты — кровная ведьма, — заявил он.

Я кивнула. Этого я уж точно не могла скрыть от него.

— Довольно таки сильная, — продолжал он. — И по каким-то непостижимым причинам, ты влюблена в этого скучного сиккера.

— Довольно, — резко сказала я.

Киллиан рассмеялся.

— Хорошо. У меня заняло немного времени найти твое слабое место, не так ли?

— Ты всегда такой веселый? — спросила я, раздраженная.

Киллиан положил руку на сердце и поднял глаза к потолку.

— Пусть меня поразит гром, — сказал он с насмешливой торжественностью. — Всегда.

— Если ты бежал не от своего отца, тогда от кого? — спросила я, не в силах оставить эту тему. — И не говори мне, что ты не бежал.

Он опять посмотрел на меня. Внезапно радость исчезла с его глаз.

— Ладно, — сказал он, наклоняясь. — Как-то вот так. По-настоящему я не верю в правоту сиккера, что я — цель Эмиранта, — он продолжал приглушенным голосом. — С другой стороны, это правда, что Эмирант не доволен мной. Видишь ли, я делал все, но не присоединился к ковену. Хотя я никогда не проходил посвящение, я вошел достаточно глубоко, чтобы узнать кое-какие их секреты, по крайней мере, худшие. Потом… я решил, что не хочу присоединяться. Но Эмирант не тот ковен, в который можно так просто входить и выходить. И мой отец принял отступничество немного на свой счет.

— Звучит, как будто нужно иметь храбрость, чтобы отступить, — сказала я, он стал мне искренне нравиться. — Что заставило тебя это сделать?

Киллиан снова непринужденно пожал плечами.

— Просто я не чувствовал себя частью их тайных планов.

— Почему?

Наконец, подумала я, мы чего-то добились.

Но он всего лишь подмигнул мне.

— Слишком много домашнего задания, — со смехом ответил он. — Забирало все мое свободное время. Нью-Йорк это заряд. Разве ты не думаешь, что это пустая трата времени на то, чтобы быть одним из ведьм в плохой постановке «Макбета»?

Я больше не могла сказать, был ли Киллиан честным или всего лишь играл со мной.

— Думаю…

Я не закончила предложение, так как внезапно мои сенсоры зашкалили, вопя в тревоге. Киллиан тоже это почувствовал. В мгновение он был на ногах, его взгляд проносился по комнате.

— Что, черт возьми, это было? — прошептала я. Чувство угрозы было насколько сильным, что почти физически ощущалось.

— Кто-то пытается пробраться в квартиру, — сказал он.

Мгновенно я отправила Хантеру сообщение. Потом я подбежала к видеомонитору в коридоре и нажала кнопку к консьержу. — Мимо вас никто не проходил? — спросила я, пытаясь сделать голос нормальным. — Вы никого не посылали в эту квартиру?

— Это абсурд, — пробормотал Киллиан. Он посмотрел в глазок и изучил холл. — Никого, сообщил он через минуту. Его лицо было бледным. — Но кто-то точно уделяет нам внимание. Кто-то недружелюбный.

Что- то сильно ударилось в окно гостиной, и я подпрыгнула на фут над землей. Киллиан и я огляделись вокруг. Все, что я успела заметить, это перья в движении.

— О, слава Богу! — сказала я, ослабев от облегчения. — Это всего лишь голубь. Я подумала, что кто-то пытается забраться в окно.

Входная дверь распахнулась, и влетел Хантер.

— Что это? — спросил он, задыхаясь.

Я подбежала к нему.

— Кто-то снаружи, — сказала я, сопротивляясь желанию спрятать лицо у него на груди. — Кто-то наблюдает за нами.

— Что? — его глаза расширились. — Расскажи мне, что случилось.

Мои слова путались, когда я рассказывала, как и Киллиан, и я почувствовали враждебное внимание, как мы не смогли обнаружить, откуда оно шло или от кого. Киллиан ничего не говорил, но кивал то тут, то там. Его лицо было все еще бледным, но я решила, что так и должно быть, после того, что мы почувствовали.

Выглядя мрачно, Хантер начал бродить по квартире. Я могла сказать, что его сенсоры были полностью расширены, и я чувствовала что-то еще — возможно, какое-то заклинание, использующееся, чтобы заставить опасность показаться.

— Ничего, — сказал он, возвращаясь в гостиную. — Что не значит, что ничто реальное не пыталось пробраться сюда. Однако, кажется, что оно уже ушло. — Он посмотрел на Киллиана. — Больше ничего не заметил, что могло бы помочь нам?

Киллиан покачал головой.

— Нет. Ничего, — ответил он, его голос был почти сердитым. Потом он резко добавил: — Послушай, я измотан. Я собираюсь спать. — Игнорируя надувные матрасы, он растянулся на диване и развернулся, показывая нам спину.

Через мгновение дверь открылась снова, и остальные из нашей компании вошли в квартиру. Вообще-то они были в каком-то клубе, где играла ужасная группа, и было куча людей в возрасте пятидесяти лет. Разгорелась громкая дискуссия, чья это была плохая идея. Не смотря на это, Киллиан лежал на диване с закрытыми глазами. Казалось, что он спал, хотя я не понимала, как это было возможно, принимая во внимание уровень шума в комнате.

Через несколько минут я ушла в гостевую комнату и упала на кровать. День был долгим, и, несмотря на беспорядок в моем разуме, я быстро заснула.

Когда я проснулась следующим утром как раз перед десятью часами, Хантер ругался.

Киллиан ушел.