"Уве Тимм. Открытие колбасы "карри" " - читать интересную книгу автора

"Эй!" - слышится мужской голос, голос Ламмерса, ответственного в квартале по
противовоздушной обороне. "Я в уборной!" - кричит она, на цыпочках
пробирается в туалет и спускает воду, потому что уверена: Ламмерс
подслушивает у двери, так же на цыпочках вбегает в ванную, тут еще лежит его
бритвенный прибор! Куда деть? В мешок с бельем.
Запирает дверь в чулан. "Эй! - опять кричит Ламмерс, поднимается крышка
почтового ящика на двери в квартиру, через щель видны его пальцы, потом
опять раздается голос Ламмерса, он кричит уже в отверстие для писем: - Фрау
Брюкер! Вы ведь дома. Открывайте! Я вас слышу. Сейчас же откройте! Немедля
открыть!"
"Ну, конечно, сию минуту". Она отодвигает задвижку на двери.
Бремер в чулане осторожно присел на чемодан и, словно спрятавшийся
ребенок, пристально смотрел в коридор сквозь замочную скважину; он видел
пару черных сапог со шнуровкой, левый поменьше, неровный, стало быть,
ортопедический, поверх сапог - кожаные гамаши, серое поношенное пальто
военнослужащего, на портупее болтаются каска и сумка для противогаза.
Старческий голос произносит: "Необходимо проверить затемнение в квартире".
Осведомляется, наполнены ли песком ведра. "На дом может упасть зажигательная
бомба", - продолжает голос. "Или снаряд, - подхватывает она, - англичане
ведь стреляют уже через Эльбу". Но Ламмерс не хочет даже слышать этого: "Мы
тоже стреляем в них". - "Вот об этом я ничего не знаю", - говорит Лена
Брюкер. "Они будут отброшены назад. Уж не сомневаетесь ли вы в этом?
Гамбург - настоящая крепость. Вы снова курите?" - спросил голос, и Бремеру
кажется, что он слышит демонстративное потягивание носом. "Да". - "Я слышал
от господина Цверга, - говорит поношенное пальто военнослужащего, - что вы
опять берете сигареты на ваши талоны. Вы ведь меняли их раньше на
картошку". - "Да, ну и что?"
Тут Бремер видит, как сапоги, пальто, каска и сумка для противогаза
исчезают на кухне, Лена Брюкер идет следом. На кухонном столе лежит
зажигалка Бремера, переделанный в зажигалку двухсантиметровый зенитный
патрон с гравировкой по-норвежски. Лена видела эту зажигалку, от которой он
всегда прикуривал, но не обратила на нее особого внимания. Но теперь она
лежала как экспонат из военного музея. Блестящее, отполированное от частого
пользования, длинное, круглое изделие из латуни: патрон. Ламмерс тоже
уставился на нее. Лена достает из пачки сигарету, изо всех сил стараясь,
чтобы рука не дрожала, берет зажигалку, тяжелая и гладкая, она надежно
покоится в Лениной ладони. Затем нажимает большим пальцем маленькое колесико
раз, потом другой. Колесико поддается с трудом. Но вот наконец вспыхивает
пламя. Ламмерс наблюдает за ней. Она замечает на его лице раздумчивое
недоверие. Ее рука немного дрожала, едва заметно, но ей казалось, будто она
тряслась. Лена осторожно прикуривает сигарету, чтобы не закашлять. Вот уже
шесть лет, сразу после того, как призвали в армию ее мужа, она не курит. И
странно, отвыкла без каких-либо усилий, будто с его уходом пропало и
удовольствие от курения. "Трофейная вещица". - "Да, - откликается она, - из
Нормандии, подарок". Ламмерс пытается прочитать надпись. "Это не
по-французски". - "Естественно, нет". - "По-польски?" - "Понятия не имею". -
"Вкусно здесь пахнет". - "Да". - "Мясо?" - "Мясо!" Она видит голодный взгляд
старика, полный недоверия и алчности, бесполый рот с плотно сжатыми губами
едва справляется с потоком слюны. Она перемешивает в кастрюле рубец. "Я ведь
слышал голоса, - говорит Ламмерс. - Ваш сын здесь?" - "Почему, - недоумевает