"Уве Тимм. Открытие колбасы "карри" " - читать интересную книгу автора

результат близости. Все это белиберда. Скучно. С Бремером было по-другому,
совсем по-другому.

В комнату, толкая перед собой маленький столик на колесиках, вошел
одетый в белый халат Хуго, парень с длинными, забранными в хвост волосами и
с золотой серьгой в ухе, отбывавший тут альтернативную службу. Резиновые
колеса визжали на сером искусственном покрытии. На эмалированной столешнице
стояли пузырьки, баночки и флакончики с мазями, таблетками, соками.
- А-а, приехал корм для стариков, - сказала фрау Брюкер.
Хуго высыпал на ее ладонь три розовые пилюли, прошел в устроенную в
нише кухню и принес оттуда стакан воды.
- Благодаря помощи Хуго я остаюсь здесь, - сказала она, - они хотят
перевести меня в опекунское отделение. Но я всегда говорила: "Без кухни и
очага дом круглый сирота". Все хочу как-нибудь приготовить для Хуго колбасу
"карри", но он предпочитает, естественно, дёнер.
- Не-ет, - сказал Хуго, - если уж готовить самим, тогда только пиццу.
Хуго взял готовую часть пуловера. Светло-коричневый цвет означал землю,
над долиной кое-где проглядывала синева неба, а справа темно-коричневый
ствол ели упирался своей верхушкой прямо в эту небесную синь.
- Классно, - сказал он, - если вывязать побольше неба, а на нем ель,
вид будет совсем как настоящий.
- У вас в столовой была приправа карри? - спросил я, лишь бы только
навести ее на разговор.
- Нет, тогда карри вообще не было. Ведь шла война. Отсюда все
трудности. - Она взяла вязанье, ощупью нашла край, сосчитала петли, сначала
молча, затем чуть слышно: - Тридцать восемь, тридцать девять, сорок, сорок
один. - И опять приступила к работе. - В тот день я только и ждала, как бы
поскорее вернуться домой. В столовой нацепила на себя передник и спустилась
в кухню. Хольцингер уже был там. "Сегодня мы готовим рыбу, - сказал он. -
Ожидается визит нашего окружного говоруна. Будет призывать к стойкости и
непреклонности". Хольцингер много лет работал в ресторане "Эрцгерцог Иоганн"
вторым поваром по приготовлению соусов. Потом первым поваром на пассажирском
судне "Бремен". Он был кулинаром от Бога, нынче наверняка мог бы содержать
двухзвездочный ресторан. С первых дней войны Хольцингер служил поваром в
столовой Кёльнского радиовещания. "Духу, - сказал Геббельс, - необходимо
первоклассное меню, в противном случае он становится безыдейным,
придирчивым. Пустой желудок усугубляет любое сомнение. Метеоризмы, изжоги
доводят любую серенькую тень до цвета воронова крыла. Поэтому в центральных
пропагандистских отделах должны работать отличные повара. Хорошей едой чаще
всего можно подкупить именно работников умственного труда".
Хольцингер возглавил столовую имперского вещания. По прошествии
нескольких месяцев большинство ведущих на радио и редакторов стали страдать
холериной, и странным образом всегда, когда надо было сообщать о военных
победах. Отмечали победу над Францией, страна украсилась флагами, звучали
марши, аллея Победы в Берлине была вся усыпана цветами, фюрер, с глазами
цвета васильков, принимал парад, а комментатор имперского радио в
Кёнигсберге, стоя в сортире на коленях перед унитазом, изрыгал из себя
содержимое своего желудка. Поскольку подобные неприятности случались и во
время вещания о победах над Данией и Норвегией, а позднее повторились после
завоевания Крита и Тобрука, подозрение пало на Хольцингера. Однако никто