"Уве Тимм. Ночь чудес " - читать интересную книгу автора

каждый дом, "катюши" и прочая артиллерия били по стенам, разнося квартал за
кварталом. А потом тут нагромоздили домов из бетонных блоков, застроили все
поперечные улицы уродскими коробками с серо-бурыми стенами, однако они
выглядели лучше, чем дочерна закопченные бетонные постройки в западных
районах города. На одной из улиц, пересекающих Магдалененштрасе, в окружении
новых домов стоял симпатичный старинный особнячок, чудом уцелевший в войну.
Оказалось, это и есть нужный мне дом. На фасаде в стиле модерн с одного боку
отвалились большие куски штукатурки, обнажив кирпичную кладку, а там, где
штукатурка еще держалась, виднелись старые выбоины, оставленные осколками
снарядов. По их количеству и виду можно было бы восстановить картину
прошлого и сообразить, за какими окнами прятались снайперы, немцы или
русские, в апреле сорок пятого...
Мраморные ступени в вестибюле потрескались, кое-где были большие
выщербины, от двух зеркал остались только осколки в углах рам, под потолком
я разглядел лепную амфору, из которой торчал тростник. Потертая
синтетическая ковровая дорожка на лестнице, обшарпанные деревянные перила,
на стенах детские рисунки: человечки, автомобили, поезда, музейные
ископаемые - паровозы с облачками пара над трубой, и ласково улыбающееся
солнышко.
Поднявшись на второй этаж, я увидел на двери табличку с фамилией
Шпрангер, выше были еще два имени. Позвонил. Раздались шаркающие шаги.
Кто-то проковылял к самой двери. Тишина. За закрытой дверью кто-то стоял и
прислушивался, а я прислушивался, стоя на лестнице. Я нарочито громко
покашлял. Тишина. Постучал в дверь. Потом крикнул "эй!" почему-то осипшим
голосом. И тут снова зашаркали шаги - теперь они удалялись от двери. Может
быть, я вытащил того, кто стоял там и прислушивался, из уборной, может быть,
разбудил своим звонком? Я стоял и ждал, не зная, уходить или еще подождать.
Наконец медленно спустился вниз, вышел на улицу, доплелся до перекрестка.
Светило солнце. Было гораздо теплее, чем вчера вечером. Прохожие,
попадавшиеся навстречу, судя по всему, никуда не спешили. Над дверями
некоторых магазинов виднелись буквы ТО, их когда-то закрасили, но
темно-синий цвет пробивался сквозь краску. Я стал раздумывать, что могут
означать эти буквы. Торговая организация? Перед магазинчиком парфюмерии
торчало чахлое деревце, увешанное гирляндами лампочек, которые горели, хотя
до вечера было еще далеко. Ничего сказочного деревцу эти лампочки не
придавали, вид у него был, скорей, несчастный и какой-то ощипанный.
Неподалеку продавщица-вьетнамка заводила ключиком плюшевых собачек, те
деревянной походкой ковыляли по тротуару, внезапно подпрыгивали и,
перекувырнувшись в воздухе, приземлялись на лапы и опять ковыляли, опять
кувыркались и так далее. Торговка с улыбкой обратилась ко мне: "Десять
марок, деткам!" Мне послышалось - "дедкам". Немного в стороне стояли молодые
ребята, там шел какой-то разговор, если я не ошибся, по-румынски, очень
громкий, они прямо-таки орали и размахивали руками. Все как один в ужасных
линялых куртках и джинсах, замызганных, широченных, с обвислыми коленями.
Дворняга серо-бурого пятнистого окраса тянула за собой на поводке старика
хозяина, в руках у того был потрепанный пластиковый мешок. Определенно,
Кубин, убеждавший меня, что внешние различия между Восточным и Западным
Берлином давно исчезли, никогда не бывал в этом районе.
На Франкфуртер-аллее я увидел выкрашенный белой краской автоприцеп
овальной формы, похожий на гигантское пасхальное яйцо, - жилой фургончик,