"Анна Александровна Тимофеева-Егорова. Я Береза, как слышите меня? " - читать интересную книгу авторакоторыми так весело было играть, и еще пуще заревела. Василий купил мне в
одном из лотков Моссельпрома, которые попадались на каждом шагу, длинную конфету в красивой, яркой, витой обертке с кистями, но и это меня не утешило. Тогда он стал расспрашивать о доме, о матери, о братьях. - Как папа умер, - всхлипывая и размазывая по лицу слезы, принялась рассказывать я, - мама стала часто болеть, плакать и молиться богу. Она и нас стала заставлять ходить в церковь, молиться, когда садились за стол. Зина с Костей хитрые - крестятся и на маму смотрят. А я так не могу, обязательно на икону взгляну. - А почему тебе нельзя на икону смотреть? - Да я ведь пионерка, крестный! Ты что, не видишь разве - на мне галстук пионерский? Брат впервые внимательно оглядел меня. У меня, действительно, был линялый-прелинялый галстук, выглядывавший из-под воротника пальтишка. На ногах - яловые полусапожки с резинками, сшитые маминым братом дядей Мишей. На голове платок, а из-под него торчали две косички с бантиками. - Галстук пионерский мне сшила из своей кофточки сестра Маня, моя крестная, - похвалилась я, и тут брат заметил: - Ты меня, пожалуйста, крестным-то не зови, я ведь коммунист, депутат Моссовета... Так, разговаривая, мы дошли до дому. В семье брата мне было хорошо, особенно от теплых ручек годовалого Юрки. Он не отпускал меня ни днем ни ночью, а если случалось, что меня не оказывалось рядом, начинал так реветь, что будил всех в квартире. ребятами из нашего двора по Курбатовскому переулку, помогала по дому, бегала в магазин за хлебом. Как-то послали нас с Томкой, подружкой, жившей этажом ниже, за керосином на Малую Грузинскую улицу. Но вместо керосиновой лавки нас занесло в парикмахерскую. Остригли мы там косы и попросили сделать самую модную в то время прическу - "чарльстон". Ну и получили - чуть ли не под первый номер, на лбу завитушка какая-то в сторону. Вышли с Томкой из парикмахерской, посмотрели друг на друга и заплакали. Чтобы не напугать домашних, пришлось в аптеке купить по аршину марли да завязать свои легкодумные головушки. На оставшиеся деньги мы купили по два фунта керосину в каждый бидон и отправились домой. Приближаясь к дому, идем все тише и тише, наконец, наши шаги на лестнице совсем замедлились. Однако вот и Томкина дверь. Я позвонила - и через ступеньки вверх! Вскоре на весь подъезд раздались вопли моей подруги... Долго я поднималась к себе в квартиру, долго стояла у двери, но решив - будь что будет, позвонила. Открыла Катя, жена брата. Увидела меня с забинтованной головой и запричитала: - Нюрочка, девочка, что с тобой? Да лучше бы я сама сходила за керосином! -И стала медленно, боясь сделать мне больно, разматывать с моей головы марлю. Сняла и обомлела. - Нет, я тебя пороть не буду, дрянная девчонка! Пусть брат тебя проучит. Садись и решай десять задач и двадцать примеров из задачника, который я тебе купила! - Катя взяла Юрку, бидон, из которого уже успели вытечь те два фунта керосина, и ушла. Я подтерла керосиновую лужу и села решать задачки. А тут зашла соседка по квартире - спросить, почему так сильно пахнет керосином, увидела меня во |
|
|