"Анна Александровна Тимофеева-Егорова. Я Береза, как слышите меня? " - читать интересную книгу автора

так. А может быть, и не без дела?.."
В вагоне трамвая мне страшно, особенно когда с грохотом проносится мимо
встречный вагон. Я даже глаза зажмуриваю, цепляясь обеими руками за брата.
- Сухаревский рынок, - объявляет кондуктор.
Брат подталкивает меня:
- Смотри, смотри вправо. Видишь, посреди улицы высокий дом с часами?
- Вижу.
- Это Сухарева башня. В верхних этажах ее раньше помещались большие
баки водопровода, снабжавшие Москву водой.
- А почему она Сухаревой называется? - спрашиваю робко.
- Тут уж история! - смеется Василий. - А историю своей родины, своего
народа, каждый человек знать обязан. Это наука очень нужная наравне с
математикой и родной речью.
- Ты слышала что-нибудь про царя Петра Первого и стрельцов?
- Нет. Зачем мне про царей знать да каких-то там стрельцов?
- Так вот, был такой хороший царь Петр.
- Хороших царей не бывает, - не утерпела я.
- Ну хорошо, пусть не бывает. Отвечаю на твой вопрос. Сухаревой эта
башня называется в честь стрелецкого полковника Сухарева. Он - единственный,
кто со своим полком остался верен царю Петру во время стрелецкого бунта.
- А почему здесь базар устроили? -не унимаюсь я.
- А ты слышала о войне 1812 года?
- Это когда французы Москву сожгли?
- Ну, допустим... - Мой брат терпелив. Он готов отвечать на тысячи моих
вопросов. - Так вот, после войны с французами, после пожара Москвы жители
города стали возвращаться домой и разыскивать свое разграбленное имущество.
Генерал-губернатор издал приказ, в котором объявил, что все вещи, откуда бы
они взяты ни были, являются собственностью того, кто в данный момент ими
владеет, и что всякий владелец может их продавать, но только раз в неделю, в
воскресенье, на площадь против Сухаревой башни.
Уже давно кондуктор трамвая прокричал: "Са-мо-те-ека", "Каретный
ря-ад", еще какие-то интересные названия остановок. Мы уже два раза
пересаживались с трамвая на трамвай, а Василий все рассказывал и рассказывал
и, мне кажется, что все пассажиры его слушают с вниманием, и я мысленно
горжусь своим старшим братом.
- Кра-а-а-сная Пре-е-сня, - протяжно кричит кондуктор, и тут Василий
говорит:
- Вот и приехали.
По дороге к Курбатовскому переулку, где брат живет с семьей, он
рассказывает мне о событиях 1905 года, о том, как рабочие Пресни
забаррикадировали улицы и героически сражались с царскими войсками и
жандармами. Брат показывает улицу под названием "Шмитовский проезд",
названную так в честь студента Московского университета, владельца мебельной
фабрики Николая Павловича Шмита. Его фабрика во время Декабрьского
вооруженного восстания стала бастионом революции на Пресне, а он сам -
активным участником событий. После подавления восстания, Шмита заключили в
Бутырскую тюрьму и там убили.
Брат еще что-то рассказывал и показывал мне, но я уже плохо слушала и
плохо видела заплаканными глазами. Мне было жалко Шмита, жалко погибших
рабочих. А тут еще вспомнила тихую нашу деревню Володово, подружек, с