"Лев Тихомиров. Монархическая государственность " - читать интересную книгу автора

переходит из общества в той мере, в какой этого требует принцип, получивший
в данном государстве функцию Верховной власти.
Дело, собственно, состоит в следующем. В человеческом обществе есть
несколько элементов силы, влияния на окружающее. Вся жизненность управления
зависит от умения пользоваться внутреннею связью, которая на тысяче пунктов
сосуществует между государством и территориальными, классовыми, сословными,
родовыми и т. д. союзами, создаваемыми общественной жизнью. Тут существует
множество центров влияния, основанных на различных способах иметь власть, а
потому в многоразличных проявлениях постоянно живут все принципы власти. Они
не исчезают никогда и нигде, как не исчезают различного рода организации,
возникающие на их основе, и для жизни социальной все в своем роде
необходимы. Но когда возникает государство - это означает, что возникает
идея некоторой Верховной власти, не для уничтожения частных сил, но для их
регулирования, примирения и вообще соглашения. Без такой владычествующей
силы частные силы по самой противоположности своей идеи обречены на борьбу.
Смысл Верховной власти состоит в общем обязательном примирении.
Простота принципа Верховной власти.
Поэтому-то Верховная власть по самой идее своей может быть основана
лишь на каком-либо одном простом принципе. На каком именно? Политический
гений различных народов и в разные эпохи их существования неодинаково это
решает. Он выбирает иногда основу демократическую, иногда аристократическую
или монархическую, но всегда какую-либо одну. Иначе быть не может и не
бывает. Ибо сочетание нескольких основ власти лишило бы Верховную единства
идеи, т. е. нарушило бы самую цель учреждения государства.
Как бы мы ни комбинировали различные силы для достижения их согласного
действия, мы не можем предупредить их столкновения. Это столкновение даже
необходимо, ибо живые принципы верят, и должны верить в свою правоту, а,
следовательно, должны стремиться каждый к возможно большему господству над
обществом. Уничтожение такого стремления означало бы исчезновение в них
живой силы. Посему столкновение их и борьба неизбежны и полезны. Но общество
должно иметь учреждение, которое бы не допускало такого столкновения до
междоусобия, не позволяло полезной степени борьбы переходить в степень
опасную или даже смертельную для общества. Таким учреждением является
государство и его Верховная власть.
Если бы Верховная власть была сочетанием различных основ власти, то их
борьба неизбежно возникала бы в ней самой. Кто же бы тогда явился
примирителем ее? Свободное соглашение? Но государство только и основано на
той причине и на тот случай, когда нет свободного соглашения.
Во всех случаях, когда свободное соглашение возможно, в государстве нет
надобности. Когда же соглашение свободное невозможно, Верховная власть
государства может выступить в качестве судьи, только став на высшую точку
зрения, свою собственную, единую, свободную от опасности внутренних
противоречий.
Если бы в государстве Верховная власть состояла из нескольких
элементов, то общество никогда не могло бы быть уверено в том, что оно
обладает Верховной властью. Такая власть являлась бы лишь в те моменты,
когда ее составные элементы пришли в согласие, и исчезала бы каждый раз,
когда они входят в столкновение. Но где же тогда "постоянство",
"непрерывность" действия Верховной власти? При "сочетанной" власти
преобладание попеременно получал бы то один, то другой принцип, а общество