"Лев Тихомиров. Монархическая государственность " - читать интересную книгу автора

власти: "основной принцип конституционного (оно же "современное")
государства гласит, что новое право не создается односторонней волей
правителя, а может состояться лишь в форме закона".
Это "современное" государство рассматривается, как универсальное:
"Если прежде политический строй народа слагался лишь из элементов,
вырабатывавшихся на его родной почве, то в новое время этот строй нередко
искусственно насаждается по образцу конституций других народов и сразу дает
народу то, что другим доставалось веками многотрудной исторической жизни.
Конституционные учреждения слагались на английской почве целыми веками. Но с
тех пор как ими овладела наука (не наоборот ли: они овладели наукой?) и они
породили политическая теории, которые проповедовались выдающимися умами
Англии, Франции и Германии, а государственный строй этих последних стран
рушился под напором новых потребностей, новых идей и новых воззрений, тогда
они послужили образцами, по которым были преобразованы в сравнительно
короткое время большинство европейских государств". В противность будто бы
прошлому ныне "политическая доктрина является самостоятельной силой,
подчиняющей своему владычеству культурные народы, нивелирующей политический
быт и распространяющей на них сеть однообразных учреждений" [А. Алексеев.
"Русское Государственное право", Москва, 1895, стр. 9-10].
Нельзя не удивляться силе ходячих мнений, когда видишь, какие
определения подсказывают они даже таким тонким аналитикам, как Б. Н.
Чичерин.
"Ограниченная монархия, - повторяет и он в общем хоре, - представляет
сочетание монархического начала с аристократическим и демократическим. В
этой политической форме выражается полнота развития всех элементов
государства и гармоническое их сочетание. Монархия представляет начало
власти, народ или его представители начало свободы, аристократическое
собрание постоянство закона". "Идея государства (будто бы) достигает здесь
высшего развития" [Б. Чичерин. "Курс Государственной науки", т. 1].
Трудно было бы поверить, что это слова того же ученого, который в том
же сочинении пишет о "чистой монархии":
"Изо всех политических форм, это та, которая представляет во всей
полноте единство государственной воли, а с тем вместе и единство
государственного союза". "Чистая монархия, - говорит он, - представляет и
высший нравственный порядок. Здесь Верховная власть независима от воли
народной; поэтому здесь господствует начало обязанности или подчинения
высшему порядку". Другими словами, следовало бы сделать вывод, что чистая
монархия представляет самое чистое выражение вообще государственной идеи. Но
Б. Н. Чичерин тут же замечает: "Что касается начала свободы, то оно в этой
государственной форме проявляется только (?) в подчиненных (??) сферах".
Замечание мудреное! Эта злополучная "свобода" именно и сбивает с толку
современных государственников.
Как бы то ни было, если бы современные ученые думали более об
объективных задачах науки, т. е. прежде всего о знании фактов и явлений, а
не о прикладных целях "прогресса", "нивелировки" и т. п., никогда они не
стали бы через 2000 лет возводить в последнее слово науки древнее учете
Полибия о "сочетанной" верховной власти. Впрочем, и Полибий, в сущности, не
делал таких резких ошибок, как ныне.
Более 2000 лет тому назад (около 200 лет до Р. X.) он развивал свое
учение о полиппеских формах. Признавая вслед за Аристотелем три основные