"Лев Тихомиров. Монархическая государственность " - читать интересную книгу автора

приводимы к одной идее.
Мы ее можем, стало быть, рассматривать, как политическую аксиому,
подобно тому, как в математике и логике аксиомы суть нечто иное, как
формулировка всеобщего одинакового впечатления.
Эта аксиома гласит, что в государстве люди находят высшее орудие для
охраны своей безопасности, права и свободы.
Отрицатели государственности, против воли, дают подтверждение этой
истины, т. к., покидая государство, в своих чаяниях будущего представляют
себе лишь одно из двух: либо простое господство сильнейшего (в анархии),
либо подчинение человека стихийным силам (в социальной демократии).
Действительно, социалисты, последователи экономического материализма,
только потому и надеются на возможность уничтожения принудительной власти,
что, по их мнению, грядущее безгосударственное общество будет вставлено в
рамки коммунистического производства, которое само по себе будет
регулировать жизнь и деятельность людей.
Человечество здесь приглашается к уничтожению своей разумной,
обдуманной власти над собою, но для чего же? Чтобы подчиниться некоторой
стихийной власти экономики, которая подавит нашу свободу со всею
беспощадностью сил природы. Вместе с государством мы бы разрушили высшее
орудие нашей человеческой власти над нашей жизнью, т. е. нашей свободы. Ибо
что же такое наша свобода, как не возможность самостоятельно направлять
течение дел наших, делать то, что мы считаем нужным, и не делать того, чего
мы желаем избежать, не быть слепою игрушкой стихийных сил, но приспособлять
их к нашим человеческим потребностям?
На это в наибольшей степени дает нам способы союз государственный, в
котором народ объединяет свои силы, дисциплинирует их и направляет их для
достижения своих целей со всем могуществом, которое способна дать правильно
организованная и разумно действующая власть.
Власть, конечно, предполагает подчинение. Но создавая власть, которой
должны подчиняться, мы не жертвуем свободой, потому что при этом мы вместо
подчинения стихийным силам подчиняемся самим себе, т. е. тому, что сами
сознаем необходимым. Таким образом, мы лишь выходим из слепого подчинения
обстоятельствам и приобретаем независимость, первое условие свободы.
Идеал безгосударственный, наоборот, вместо подчинения людей самим себе
влечет их к подчинению силам, вне их находящимся.
Понятно, что люди всегда предпочтут первый исход. Сверх того, как сила
сознательная, государство всегда возьмет верх над силами внешними,
бессознательными. Торжество государственности поэтому всегда неизбежно, и в
конце концов с какой бы теоретической анархии мы ни начали, а кончим всегда
восстановлением государственности.
К этому должно лишь добавить, что при всей своей необходимости и
незыблемости принцип государственности имеет свои естественные пределы
приложения. Отсюда необходимо правильное понимание содержания
государственного принципа, так как этим именно содержанием определяются и
пределы его приложения.
Содержание государственности.
Несмотря на тысячелетние наблюдения различных проявлений
государственности, несмотря на то, что определения ее делались иногда умами
чрезвычайной проницательности и точности, содержание государственности
оставляет и до сих пор место для различных толкований и споров. Сложные