"Людвиг Тик. Достопамятное жизнеописание Его Величества Абрагама Тонелли" - читать интересную книгу автора

Все бежал без передышки и наконец уперся в самое море, где остановился
в намерении дождаться короля и переправиться в какую ни на есть другую
страну или государство и там попытать счастья.
Снова обратился в человека, чтобы рассудительнейшим образом уговориться
с корабельщиками, однако, побыв собакою все еще испытывал сильную усталость
в ногах. Все еще пребывал в ожидании, как на меня наскочила целая ватага
слуг, посланных моим прежним господином, коим надлежало меня настичь или,
лучше сказать, безотлагательно учинить надо мной экзекуцию. Я приметил их
умысел и тотчас же обернулся мухою, для чего стоило мне только сказать слово
да разок понюхать корень. Итак, я был уже в воздухе, летал над дурнями и
слышал, как они собирались меня укокошить, буде им удастся меня изловить.
Едва я снова становился портняжкой, как они мигом бросались на меня, а
я столь же проворно опять оборачивался мухой и только остерегался ласточек и
воробьев, чтобы посреди таких кунстштюков они меня часом не склевали.
Слуги прямо не знали, что им и подумать; то я вдруг появлюсь, то меня
след простыл; смех разбирал, как они меня завидят и за мной погонятся, а я
возьму да исчезну однако ж, будучи мухой, не мог смеяться, так что у меня
только сводило челюсти.
Вот и пришлось слугам воротиться домой не солоно хлебавши, ибо словить
меня не удалось, не то что учинить экзекуцию. Тому радовался от всего
сердца.

20

Как я был теперь в безопасности, то снова сделался добропорядочным
портным, ибо так, о чем уже сказано, меньше подвергался нападению воробьев;
затем снова пошел на берег моря. Вдруг увидел: парит над морем ужаснейшая
птица с преогромными когтями; с ней-то и случилась у меня славная историйка.
Я, собственно, начал побаиваться ее когтей, хотя уже опять стал большим
портным; я тотчас же схоронился и перемаскировался в маленькую невзрачную
мышь, чтобы не попасться на немилостивые очи. Но тут не помогло никакое
приватное положение, никакое уничижение; крылатое чудовище схватило меня
(мышь) в свои когти и стало уносить все дальше и дальше над бурным пустынным
морем в поднебесье.
Теперь уже мне не было нужды ожидать корабля, это верно; но в воздушном
океане от головокружения со мной приключилась морская болезнь. Но,
по-видимому, ему втемяшилось лететь да лететь, ибо этому не было конца.

21

Наконец прибыли мы к высокому замку со множеством зубцов; там высокий
незнакомец опустил меня на самый высокий выступ и снова пустился в полет,
даже не спросив на водку.
Я еще некоторое время побыл мышью и проворно спустился по всему замку
вниз до самой земли; ибо рассудил как мышь, что человек тут беспременно
свернул бы шею. Ну, вот и спустился на замковый двор, где находились люди;
по их платью я приметил, что это персы; ибо у моего прежнего портняжного
мастера висели на стене гравюры и с их изображениями.
Они, конечно, удивились, откуда я взялся; прибежал сам король, ибо ему
уже насказали, что на дворе внезапно объявился чужестранец в неведомом