"Людвиг Тик. Достопамятное жизнеописание Его Величества Абрагама Тонелли" - читать интересную книгу автора

очнуться от удивления. Когда же король ему сказал, что этот кунстштюк с
драконом вовсе не мой единственный, а я умею превращаться в любое животное,
так он даже всплеснул руками над тюрбаном, носить которые у турок в
обыкновении. Тотчас же обратился в волка, потом опять в себя самого, потом в
прекрасную птицу, чьи перья сверкали на солнце, как золото и драгоценные
самоцветы. Сел на стол и спел прелестную песню для отдохновительного
изумления всех присутствующих.

28

В это время мне пришлось порядком утрудить себя, напрягая все свои
художнические таланты, так что к вечеру я сильно умаялся, ибо с животным
царством было у меня много хлопот. Их величества стояли предо мною и читали
из естественной истории описание какого-нибудь зверя, причем я должен был
тотчас же представить им живой экземпляр. Мое ничтожество так полюбилось их
величеству турку, что он пожелал купить меня у короля за несчетное число
турецких драгоценностей, но тот сказал: "Мой высокочтимый брат, сей
редкостный человек единственная моя утеха в тягостные часы досуга; также и
не принадлежит он мне, а сам себе полный господин; он внезапно сошел с неба,
так что я должен благодарить всевышнего, если ему еще долго будет угодно
довольствоваться моим скромным двором".
Такою мерою мне до сих пор еще никто не льстил; в мыслях своих полагал,
что я наиглавнейший и знаменитейший искусник во всем свете. Напустил на себя
важность и сказал: мне покуда нравится при этом дворе, и я еще тут
повременю; на что король пожал мне руку, а у турка выступили на глазах
слезы: так я ему полюбился. Вскоре после того он отъехал, оставив мне
внушительный подарок.

29

Я все еще был на вершине славы, как при дворе объявился иноземный
искусник. Он уверял, что прибыл из Аравии и обладает драгоценным арабским
камнем, с помощью коего способен укрощать всевозможных диких зверей, так что
они не могут и с места двинуться.
Мне было совсем некстати, что кто-нибудь при дворе станет мне поперек
дороги, но я только посмеялся над тем и помыслил, что другой virtuoso[3] не
возымеет надо мной власти, так как я превращался только в зверей. Но, к
несчастью, в скорости убедился в противном. Ибо король был вне себя от
радости, что при его дворе объявился искусник совсем иного разбора, и
повелел нам тотчас же произвесть пробу нашему искусству. Для пущей
уверенности обратился в польского быка в намерении поднять на рога
непрошеного искусника и поносить его по комнате, посрамляя тем его
искусство. Он же просунулся вперед со своим камнем и тотчас пригвоздил меня
к полу, да так, что я с той минуты не мог шелохнуться.

30

Был весьма рассержен, что какой-то никудышный камень надо мною такую
возымел силу. Наконец король крикнул: "Чародеи, по местам!". Тотчас же
волшебник отнял свой колдовской камень, и я снова стал владеть всеми