"Людвиг Тик. Гейнрих фон Офтердинген" - читать интересную книгу автора

младенца и протянула его мне; тогда младенец стал вдруг расти и становился
все более светлым и сверкающим. Потом он поднялся вдруг ввысь на
ослепительно белых крыльях, взял нас обоих в свои объятья и улетел с нами
так высоко, что земля казалась золотым блюдом, украшенным красивой резьбой.
Потом помню я еще, что снова появились цветок, гора и старец; но вскоре
после того я проснулся и почувствовал себя охваченным пламенной любовью. Я
простился с моим радушным хозяином, который попросил меня почаще его
навещать. Я ему это обещал и сдержал бы слово, но вскоре после этого оставил
Рим и помчался в Аугсбург.

ГЛАВА ВТОРАЯ
Иванов день миновал; мать давно уже собиралась съездить в Аугсбург к
отцу с милым внуком, которого он еще не знал. Несколько купцов, добрых
друзей старого Офтердингена, отправлялись туда по торговым делам. Мать
решила воспользоваться этим, чтобы выполнить свое желание. Ей тем сильнее
хотелось ехать, что уже несколько времени она замечала перемену в сыне; он
притих и сделался более замкнутым, чем обыкновенно. Она думала, что он
расстроен или болен, и полагала, что далекое путешествие, вид новых людей и
новых стран, а также, как она втайне надеялась, чары одной из ее молодых
землячек рассеют его грусть и вернут ему его прежнюю отзывчивость и
жизнерадостность. Отец дал свое согласие, и Гейнрих бесконечно обрадовался,
что попадет в край, который уже давно представлял себе, по рассказам матери
и некоторых путешественников, каким-то раем на земле и куда часто тщетно
стремился попасть.
Гейнриху только что исполнилось двадцать лет. Он никогда еще не уезжал
дальше окрестностей родного города: свет он знал только по рассказам. Книг
ему тоже мало попадалось на глаза. При дворе ландграфа, по обычаю того
времени, жизнь была простая и тихая. Пышность и жизненные удобства
владетельного князя едва ли могли бы сравниться с теми удовольствиями,
которые в позднейшее время мог предоставить себе и своей семье, не будучи
расточительным, всякий частный человек со средствами. Но зато любовь к
предметам, которыми люди окружали себя в своем обиходе, была тем более
нежной и глубокой. Люди больше ценили вещи, больше восхищались ими. Тайна
природы и происхождения простых тел сама по себе привлекала пытливый ум, а
более редкостный дар обработки предметов, романтическая даль, откуда они
получались, священное обаяние старины - более тщательно сбереженные предметы
становились часто достоянием нескольких поколений - еще более усиливали
любовь к этим немым свидетелям жизни. Часто им поклонялись, как священным
залогам особого благословения, особенной судьбы, и с их сохранностью
связывали благополучие целых государств и широкоразветвленных родов.
Благообразная бедность украшала те времена своеобразно вдумчивой и чистой
простотой, и бережливо распределенные сокровища тем ярче блистали в этих
сумерках, преисполняя чуткие души волшебными чаяниями. Если правда, что
нужно искусно распределить свет, краски и тени, чтобы выявить скрытую
красоту видимого мира, ибо этим как бы создается новое, более проникновенное
зрение, то подобного рода распределение существовало тогда повсюду.
Сравнительно с прошлым позднейшее время, более состоятельное, представляет
однообразную и более серую картину будничности. Во всех промежуточных эпохах
прорывается более высокая духовная сила. Как на поверхности земли наиболее
богатые подземными и надземными сокровищами местности расположены между