"Джим Томпсон. На хвосте - Техас" - читать интересную книгу автора

только видимая верхушка айсберга, задворки по-настоящему большого по
нынешним понятиям бизнеса. Все эти люди, не щадя себя, изо всех сил бежали
по бесконечно длинной дороге. Конечно, и ее можно было преодолеть, стать
богатым, например откладывая каждый день по доллару. Всего-то каких-нибудь
миллион лет!
Всегда спешащий мистер Корлей появлялся в "бойлерной" и исчезал из нее
не меньше дюжины раз за день, главным образом он трудился вне ее стен. Его
жена, Хелен Дач или Герцогиня, как ее звали за глаза, работала
непосредственно в "бойлерной", отслеживая ход сделок, время от времени тоже
названивая по телефону, а чаще просто кружась по комнате и наблюдая за
всеми. И хотя она была невысокой, одежда никогда не выглядела на ней плохо
сидящей. Круглую, небольшую попку всегда плотно обтягивала юбка, а полные,
округлые груди выпирали под туго облегающей блузкой. По помещению она
двигалась как на пружинах; голос ее звучал отрывисто, а все тело подрагивало
в унисон порывистым движениям. Время от времени Хелен слегка наклонялась и
по рассеянности, а скорее всего умышленно, когда прикуривала от чужой
сигареты или отвечала на телефонный звонок, клала руку на плечо одного из
мужчин. Порой же, чтобы дать отдых ногам - так она, по крайней мере,
говорила, - присаживалась рядом с кем-нибудь из них на ящик или коробку,
служившую стулом, тесня его своими упругими бедрами.
Весь день, и так раз за разом, эти мужчины составляли ее жизнь. Изо дня
в день в ее ушах звучали соленые мужские шуточки, глаза ей мозолили сальные
мужские лица, а вокруг нее постоянно витала атмосфера плохо скрываемого
вожделения. И только по ночам, в номере отеля, где вся обстановка
располагала к откровенному сексу, мужчины не было. Муж был, а вот мужчины не
было.
Корлей и его жена играли разные роли, и тем не менее шли по жизни
вместе. Однако то, что вытягивало из него последние соки, казалось, ей было
только на пользу. Создавалось такое впечатление, что все, чего лишался муж,
словно переходило к жене. И поздно ночью, когда предполагалось, что Митч
крепко спит в соседней комнате, его родители яростно и безрезультатно
ссорились.
- Дач, ради Христа!
- Ответь мне, будь ты проклят! Для чего у тебя эта штука? Ты хоть
знаешь, для чего она предназначена?
- Ах, дорогуша...
- Нет, нет! Клянусь Богом! Ты совсем не любишь меня, раз не можешь
заставить его стоять!
- Дач, всему виной эта проклятая жизнь! Как только найду подходящее
место, мы тут же бросим якорь.
- Треп! И в любом случае чего уж такого плохого в этой жизни?
- Ну, я имею в виду другое. Буду искать постоянную работу.
- Ох, да слезь ты с меня, дерьмо! Продавать песок в Сахаре - вот та
работа, на которой я тебя представляю!
Возможно, отец был прав. В разряженной атмосфере шальных баксов он
медленно загибался от удушья - его легкие утрачивали эластичность. Однако
Корлей сознавал, что и мир долин, раскинувшийся у подножия заснеженных
вершин, мало ему подходит, поскольку несовместим с бурной жизнью, к которой,
хоть она и выматывала из него все жилы, он привык. Даже в молодости Корлей
не мог адаптироваться к условиям размеренного существования, а тем более