"Джим Томпсон. Неудачник" - читать интересную книгу автора

друга, Карл решил, что я смеюсь над ним.
- Смешно, да, Томфшон? - сказал он, и его обычно багровое лицо
побледнело. - Почему бы тебе не пошмеятфя вшлух? Ражве у наш это так уж
необычно?!
- А в чем дело, Карл? - не понял я. - Я просто...
- Ну, давай, давай! - сердито продолжал он. - Ждесь вще смеются,
проклятые щюкины дети! Нельжя ничего шделать или шкажать, чтобы чертовы
выродки не рашхохоталифь! Что, похож я на черта, да? Сам похож на черта, а
говорю как малыш! Невозможно получить нормальную работу. Невозможно даже
иметь проклятую женщину!
Он продолжал распаляться, изрыгая проклятия и приглашая меня "вдошталь
повещеличча". И только тогда я наконец понял, почему он такой, - я понял,
что его высокомерие и грубость были всего лишь средством защиты застенчивого
и ранимого человека. К счастью, я сумел правильно среагировать. Я не стал
извиняться и сочувствовать ему.
Как только я смог вставить слово, я сказал, что он самый обычный
набитый дурак. Человек может выглядеть как черт и говорить как малыш, но ему
не нужно вести себя ни как тот, ни как другой.
- Вот что я тебе скажу, - заявил я, и это было чистой правдой. - Один
из самых устроенных и счастливых мужчин в моей жизни был карлик с кривыми
ногами. Он был одним из лучших адвокатов в высшей адвокатской лиге. У него
была прелестная жена и четверо очаровательных ребятишек. Никого не
интересовало, как он выглядит. Он был таким отличным парнем - при этом
невероятно умным, - что люди просто не замечали, как он выглядит. Конечно,
кое-кто над ним посмеивался, но какое ему было до них дело?
Карл провел рукавом по глазам - из-за обиды и злости он чуть не
разревелся. И сказал, что он - другое дело.
- Мне было бы не так плохо, ещли бы я яшно говорил. Это шамое плохое...
- Все случаи разные, - возразил я. - У всех нас есть свои причины для
огорчения; у меня, естественно, они тоже есть. Если бы я вел себя так же,
как и ты, я бы уже давно умер от туберкулеза или от нервного истощения.
- Да, но...
- Ты только и знаешь, что понапрасну изводить себя, - распалялся я. -
Предпочитаешь всю жизнь себя жалеть, чем что-нибудь сделать. Если ты
стесняешься своей манеры говорить, почему же ты целыми днями болтаешь?
Никогда не упустишь шанс высказаться. Без конца влезаешь во все разговоры,
нарываешься на споры, и так весь день с утра до вечера. Устраиваешь целое
представление из своей пьянки. Если ты не хочешь, чтобы над тобой смеялись,
зачем ты предоставляешь людям столько поводов?
Я был страшно зол. Среди моих многочисленных недостатков не было
стремления насмехаться над другими из-за их неуверенности в себе, и
обвинения, с которыми я обрушился на Карла, были не очень добрыми.
Карл внимательно слушал меня, под конец несколько растерянный. Наконец
он улыбнулся и сказал:
- Ладно, будет тебе, вот ражошелшя! Жабудем об этом, идет?
И мы оба вернулись к своей работе.
Может, мне нравилось так думать, но, похоже, с тех пор он больше не
напивался до такой степени. Кроме того, он меньше разговаривал с
посторонними визитерами, по возможности избегая вступать в споры. И помимо
того, что мы были просто сослуживцами, мы с ним очень подружились. Если