"Джим Томпсон. Неудачник" - читать интересную книгу авторанесколько дырок. Карл мастерски расправлялся со всеми претензиями.
Они могут доказать его вину? У них есть свидетели, которые готовы присягнуть в суде? Нет? "В таком шлучае пошли вы к черту, миштер!" И даже если у них были доказательства, они все равно не получали удовлетворения. - Шлушайте, миштер! - объяснял он. - Это не какой-нибудь шклад - это вам финаншовый отдел. И так уж вы в этом уверены, а? Только шкажите кому-нибудь, и я пошлю ваш куда-нибудь подальфе, только вы и видели наш магажин. За исключением меня, с кем он всегда был добр и любезен, Карл никому не сказал доброго слова. Но больше всего он ругался, когда разговаривал с кем-нибудь из главной конторы или с ее представителями. - Так, давайте прояшним один вопроф, - говорил он, обращаясь к какому-нибудь заезжему фининспектору или контролеру. - Я руковожу этим проклятым мештом и не хочу, чтобы вщякий ошел диктовал мне, как нужно работать. Я делаю так, как мне нравится, понятно? А ешли вам это не нравится, можете жанять мое мешто, а я ухожу! Главная контора предпочитала мириться с его чудачествами. И поступала очень мудро. Карл работал за смехотворно низкую плату, и, несмотря на свое пьянство, он был самым лучшим бухгалтером во всей цепочке. Он делал работу за троих, да еще с таким знанием и безошибочной точностью, которые граничили с гениальностью. Изо дня в день я видел его таким пьяным, что глаза у него стекленели, а голова конвульсивно дергалась; я видел, как он покачивался на стуле, опасно накреняясь то взад-вперед, то из стороны в сторону. И вместе с тем я ни разу не заметил, чтобы он ленился или допустил хоть одну-единственную ошибку! на арифмометр. Но после этого ему не требовалась ничья помощь. Его левая рука порхала над клавишами автомата, словно он виртуозно исполнял музыкальное произведение, тогда как правой он выводил в гроссбухе длинные колонки точных, поразительно аккуратно выписанных цифр. И сколько бы я ни наблюдал это чудо, я не мог скрыть своего восхищения. - Ничего ощобенного, Томфшон, - говорил Карл, хитро усмехаясь. - Прошто вопрош долголетней привычки. Жижнен-ный опыт, вот и фше. Эта "долголетняя привычка" и "жижненный опыт" были (во всяком случае, считал Карл) лишь составной частью его тайны - как совершать невероятно сложную работу в состоянии полного опьянения. По-настоящему важно, говорил он, "ражглядеть их, наришовать их и жабыть" или, возможно, "наплевать на них на фшех". - Плевать на них на фшех, Томфшон, - по десять раз на дню заявлял он. - Вышвырнуть их вшех за окно и пошлать к черту вещь этот мир. Он был таким исключительно профессиональным бухгалтером и занимался этой профессией столько лет, что, думаю, способен был исполнять свою работу даже во сне. Ему не нужно было думать о ней в обычном смысле слова. Слишком пьяный, чтобы ясно видеть или вообще что-либо различать, он исполнял одно из сложных заданий за другим только с помощью подсознания. Я все время раздумывал, как он ухитряется испонять свои обязанности и почему так страшно пьет. Однажды днем, по прошествии полутора месяцев нашей совместной работы, мне удалось это выяснить. Я сидел за своим столом, чему-то улыбаясь, очевидно какой-то шутке, услышанной от одного из служащих. Видимо, я довольно долго лыбился, а поскольку наши столы стояли друг против |
|
|