"Джим Томпсон. Дикая ночь" - читать интересную книгу автора

комплимент по поводу ее изумительного консервного ножа. Вместо этого он
повернулся и посмотрел на дверь, склонив голову немного набок.
- Мне кажется, это Руфь, - сказал он немного погодя. - Как вы думаете,
миссис Уинрой?
Миссис Уинрой прислушалась. Она кивнула.
- Слава богу, - вздохнула она, и ее лицо стало проясняться. - Я
боялась, что она задержится еще на день.
- Руфь - это молодая дама, которая здесь работает, - сказал мне мистер
Кендэлл. - Она тоже учится в колледже. Очень милая и достойная леди.
- В самом деле? - спросил я. - Наверно, мне не стоит это говорить, но
чихает она как иерихонская труба.
Он бросил на меня смущенный взгляд. Миссис Уинрой разразилась смехом. -
Чушь! - сказала она. - Это машина ее отца, или ее Па, как она его называет.
Он подвозит ее на ферму и обратно каждый раз, когда она наносит им визит.
В ее голосе прозвучала язвительная нотка, но особого яда в нем не было,
только юмор и легкое презрение.
Машина остановилась перед домом. Дверь открылась и с грохотом
захлопнулась, кто-то сказал: "Ну все, дочка, дальше сама", снова заработала
тарахтелка, и машина поехала обратно.
Скрипнули ворота. На дорожке послышались шаги, точнее, один шаг и стук,
словно удар тросточкой. Она приближалась, шагая и постукивая. Она поднялась
по ступенькам - тук-тук, тук-тук - и вошла в дом.
Мистер Кендэлл печально покачал головой.
- Бедняжка, - сказал он, понизив голос. Миссис Уинрой извинилась и
встала.
Она встретила Руфь у входной двери и сразу провела ее в коридор и на
кухню. Поэтому я почти не успел ее разглядеть - можно сказать, мне удалось
бросить на нее только один взгляд. Но то, что я увидел, меня заинтересовало.
Вам это, может быть, и не было бы интересно, а вот мне - да.
На ней было прорезиненное пальто - скрипело оно так, что изготовителю
следовало бы платить людям, отважившимся его носить, - и юбка из грубой
шерсти. Ее очки смахивали на те, что носили наши дедушки: с крошечными
линзами, в стальной оправе и с зажимом на носу. Глаза в них выглядели словно
два ореха в тарелке со сливочной помадкой. Волосы у нее были черные,
блестящие и густые, но, - господи! - что за ужасная прическа!
У нее была только одна нога, правая. Пальцы на левой руке, которой она
вцепилась в свой костыль, были слегка искривлены.
Я услышал, как миссис Уинрой уверенным и энергичным тоном дает ей
распоряжения по кухне. Потом я услышал шум выливаемой в раковину воды, звон
посуды и - тук-тук-тук - все быстрее и быстрее, - робкий, извиняющийся,
торопливый звук. Мне показалось, я слышу, как ему в такт колотится ее
сердце.
Мистер Кендэлл передал мне сахар и положил несколько ложек в свой кофе.
- Цик-цик, - поцокал он языком. Я не раз читал про такое цоканье в
книгах, но впервые встретил парня, который делал это в жизни. - Какое
несчастье для такой прекрасной молодой женщины!
- Да уж, - сказал я. - Действительно.
- И самое ужасное, что с этим ничего нельзя поделать. Ей придется
мириться с этим до конца своих дней.
- Вы хотите сказать, что у нее нет денег на протез? - спросил я. - Ведь