"Наталия Терентьева. Лошадь на крыше " - читать интересную книгу автора

- Да конечно пройдет! - с энтузиазмом ответила я, не зная, куда девать
глаза.
- А на сову я не стала похожа? - не успокаивалась Элеонора, ободренная
моими словами.
- На сову? Н-нет, что вы... Почему?
- Глаза, кажется, круглыми у меня стали, - улыбнулась Элеонора. - Или
нет?
- По-моему, вы просто помолодели и все...
Ну что, что я могла ей еще сказать? Что мне ее безумно жалко и что я
по-прежнему не могу найти в своей душе достаточно тепла и симпатии, чтобы
дружить с ней, как она бы того хотела? Но что-то изменилось в наших
отношениях с того дня, она все же победила.

***

А вскоре настала пора Комарову в очередной раз определить, что является
главными ценностями его жизни. И среди них не оказалось меня. Так
категорически он, пожалуй, еще не прерывал наши отношения. Или мне
казалось...
Элеонора не решалась задавать прямые вопросы. Она слышала обрывки
телефонных разговоров, видела, как на занятиях я вежливо отсутствую, а между
занятиями худею, чернею и высыхаю.
После Нового года бесповоротность его предательства стала явной и
окончательной. Первый раз в жизни он никак не поздравил меня - ни устно, ни
письменно.
Сам Новый год я встретила в трамвае, когда ехала от мамы, которой не
оказалось дома без четверти двенадцать ночи. Мама все звала меня, не хотела
быть в праздник одна, а я все отказывалась, вот она и ушла к соседям -
только к каким... Не в деревне - даже если ездить в лифте по всем
шестнадцати этажам, все равно не увидишь, в какой квартире празднует, с
трудом улыбаясь вместе со всеми, моя мама. Я не стала ее искать, звонить во
все двери подряд, решила поехать обратно домой и открыть по дороге бутылку
шампанского.
Но в трамвае открывать шампанское я не стала. Я ехала и смотрела на
тихо падающие снежинки, на совершенно безлюдные, как во сне, улицы, и
думала: что бы такое загадать, когда часы на Спасской башне станут бить
полночь, чтоб у судьбы был хоть какой-то шанс исполнить мое желание. Не
загадывать же мне, чтобы Комаров ко мне вернулся... И стыдно, и глупо, и зря
только пропадет единственная в году возможность - сказать самое главное в те
таинственные секунды радостного небытия, когда еще нет ничего, и уже нет
ничего, и только бьются, пульсируют сотни тысяч, миллионы человеческих
надежд над землей, - высказанных шепотом, про себя, громко - как кто
может...
Когда большая стрелка моих часов очень просто и буднично совпала с
маленькой и наступил Новый год, я загадала, чтобы мама так сильно не болела
и чтобы мне самой в чем-нибудь улыбнулась удача... Обычно, пока бьют часы, я
успеваю загадывать много разных желаний, и глупых, и важных, но сейчас я
больше не хотела ничего просить у судьбы.

***