"Владимир Тендряков. Находка" - читать интересную книгу автора

из глаза.- Так-то, по справедливости.
Старик, продернув щетинистым подбородком по брезентовому вороту,
произнес:
- Молчал бы. А то обгадит да покрасуется - по справедливости.
Парень недобро сощурил наглые глаза.
- Может, теперь сядешь, незаконной ушицы отведаешь? Накормим.
Слова старика не задели Трофима - привык, не без того, каждый раз -
встреча с ощупкой, расставание со злобой, и, если б не парень с его ухмылкой
и прищуром, он бы с миром ушел. Но парень издевался, и Трофим решил показать
себя - пусть знают. Еще шире развел плечи, свел туже брови под шапкой,
нутряным, спокойным голосом объявил:
- Нет, парень, ушицы этой и ты не отведаешь. Не положено.
Шагнул к костру, сапогом сбил с рогулек палку, перевернул бачок. Костер
разъяренно затрещал, густой столб белого дыма, закручиваясь, пошел вверх.
Сытный запах, казалось, залил мокрый унылый мир с чахоточными елочками,
перепутанными кустами, хвостецом и замороженно застойной водой озера.
- Не положено. Шалишь.
Рыбаки не двинулись. Старик холодно, без удивления и злобы глянул
Трофиму в лоб. А парень, опомнившись, вскочил, невысокий, нескладно широкий
в своей прорезиненной куртке и сапогах до паха, лицо в парной красноте,
кулаки сжаты.
- Но-но...- Трофим тронул приклад ружья.
Парень стоял, мутновато-светлыми, бешеными глазами разглядывал Трофима.
Тот был выше парня, едва ли не шире в плечах, лицо обветренное, не в
морщинах, а в складках, глубоких, крепких, чеканных, вызывающих по первому
взгляду уважение,- бабы тают от таких по-мужицки породистых лиц. Топорщится
замызганный плащ поверх ватника, рука лежит на прикладе.
- Брось, Ванька, не пачкайся,- посоветовал негромко старик.
Парень перевел дыхание.
- Одеть бы бачок на морду - да в воду.
- Брось, Ванька...
- Эх, дерьмо люди,- с презрением процедил Трофим.- Ни стыда, ни
совести. Набеззаконничают да еще петушатся... Да что с вами толковать лишка.
Дело сделано. Увидимся еще, чай.
Он подтянул на плече ремень ружья, повернулся и зашагал по берегу -
шапка сдвинута на затылок, плечи разведены, в походке внушительное
достоинство человека, только что совершившего нужное, благородное дело.
Шесть рослых и сильных мужиков молча смотрели ему вслед.
А средь тлеющих головней скворчало мясо свалившейся в костер рыбы,
мутноватый дым тек в сером воздухе, и стоял запах, как возле печи перед
праздником.


2



Лесник Гурьянов Анисим жил рядом - крепко рубленный, приземистый дом на
юру, стожок сена, огороженный от лосей, усадьба с раскисшими от осенних
дождей грядками и добротная банька на отшибе.