"Владимир Тендряков. Находка" - читать интересную книгу автора

Хозяин - высокий, костлявый не только нескладным телом, но и длинным
лицом, глаза голубые, большие, с непонятной робкой горечью - бабьи, тонкие
губы вечно сведены, словно вот-вот изумленно свистнет. Он сильно побаивался
Трофима Русанова, может быть, потому, что не безгрешен,- живет в глухоте,
сам себе во князях, может при случае лося порушить, хотя должен следить,
чтоб другие не баловали, и уж, конечно, если запретная семга сядет у него на
крюк, выбрасывать в озеро не станет. Трофим его презирал. "Дрянь народ" -
относил без оговорок и к леснику.
Анисим, морща в улыбке сведенные губы, хлопая желтыми ресницами, позвал
к столу:
- Не богато ныне наше застолье, ну, да чем бог послал.
А жена Анисима, тяжелая баба, пол скрипит, когда ходит, была
откровеннее - скупо кивнула гладко забранной головой, постно поджала губы,
ни "милости просим", ни "ешьте на здоровье", в гробовой немоте наставила
чашек на стол, ушла с глаз долой.
Чтоб умаслить нежданного гостя, Анисим выставил на стол початую
бутылку, морщась в застенчивой улыбочке, предложил:
- С устатку-то славно... С кой-то поры первачок остался.
Трофим выпил, почувствовал теплоту, с теплотой радость и довольствие
собой: он кремень, а не человек, должны бы понимать - не ради корысти
прижимает, жди - поймут. Так как никого другого под рукой не оказалось, стал
распекать Анисима:
- Кто в этом краю начальник? Ты!
- Оно, видно, рукой не достанешь,- улыбнулся Анисим.- Десяток зайцев по
лесу шныряют - командую.
- Не может земля без закона жить. Под носом у тебя рыбаки в котел сигов
натолкали. Где закон? Нету его. С кого спрос? С тебя... Сегодня я прекратил
безобразия, завтра-то меня здесь не будет...
Анисим кротко поглядывал в потное окно, к которому жалась беспросветная
лесная темень, омраченная сыростью затянувшейся осени, проговорил
безнадежно:
- Сегодня-то уже, видать, не попадешь на тот берег... Где там, хоть
глаз выколи.
И Трофим понял: готов хоть сейчас, на ночь глядя, сесть за весла,
сплавить его подальше от дому. Не любит, а улыбается, самогончик выставил -
эх, люди, ни в ком нет прямоты.
- Утром едем, да пораньше,-сказал Трофим.-Куда ты меня примостишь?
Невнятный свет разбавил угрюмую черноту ночи до зыбкой синевы.
Едва-едва различались тщедушные, искалеченные ветром ели. То ли туман лип к
лицу, то ли моросила водяная пыльца.
- Экое утро помойное,- вздыхал Анисим.
Он был в плаще, туго стянутом ремнем, в ушанке со спущенными ушами,
маленькая голова, широкий зад - похож на осу, готовую при неловком движении
переломиться пополам. Трофим Русанов, выспавшийся, плотно подзакусивший, с
легкой ломотцей в теле после вчерашней "пробежечки", довольный тем, что
сегодня-то будет наконец дома, шагал следом, умиротворенно молчал.
Как и всюду, берег озера был топким - сначала тянулась жесткая
неувядающая осока, потом темный хвостец, и только вдалеке просвечивала
чистая вода. Ступили на лаву, связанную на живую нитку,- пара жердей да
держись за воздух. Нескладный Анисим привычной ощупочкой выступал впереди.