"Владимир Тендряков. Находка" - читать интересную книгу автора

ударили по черепу, остановился.
С заснеженных еловых лап падал отяжелевший, подтаявший снег, задевал за
ветки. По спящему лесу проходил вкрадчиво-воровской шорох.
Соску сунул... И маленькие, как надрез ногтем, закрытые веки, и ищущие
во сне губы. Не соску искали - грудь. Нет матери, нет отца, нет защитника.
Соску сунул... Мать-то хоть что-то припекло, а тебя-то что припекает?.. Ведь
над тобой смеяться, как над девкой, не будут. Девку ты готов - к стенке, а
сам - соску сунул.
Сыпался с ветвей снег, равнодушные ели окружали человека - им все
равно, на что он решится.
Девку - к стенке, а сам - соску...
Трофим сорвался с места, ломая ветви, пробиваясь, сквозь чащи, бросился
обратно по своему следу, четко пропечатанному на снегу. Бежал бегом, хрипя,
задыхаясь, пряча глаза от веток, матерясь, когда ружье цеплялось за сук.
В избушке он скинул плащ, ватник, сорвал через голову гимнастерку,
нательную рубаху, долго прикидывал на вытянутых руках - как повыгодней
располосовать? Разорвал на две части - в одну сейчас обернет, хоть и не
чиста, да суха, другую припрячет про запас.
Ему до этого и в голову не приходило раскрыть ребенка - терпит и ладно,
все равно помрет. Сейчас, когда увидел красное, до мяса сопревшее тельце, не
выругался, а застонал. И стон его был неумелый, походил на скулеж голодной
собаки...
- Зве-ери! Душегубцы!.. Спасу тебя, девка... Может, спасу...
Ребенок был девочкой.
От черного ручья уже вели в лес пробитые им следы. Но он не пойдет по
этим следам, нужно двигаться в обратную сторону, снова к Анисиму - ближе
человеческого жилья нет.
Собираясь перешагнуть через ручей, согнулся и в черном зеркале увидел
свое отражение: обросший колючей бородой, за спиной ружье, вид звериный,
одичавший, а в руках одеяльце пестрой изнанкой наружу - господь одарил
ребеночком.
- Хорош,- враждебно усмехнулся сам себе.
Пошел к кустам, печатая по снегу крупные следы.

6


К полудню сошел снег. Лес стоял измученный тяжелым, как смертельная
болезнь, ненастьем.
Ноша не грузна, но нести ее мучение - никак не приспособишься. Не по
утоптанной дороге шагать, в одном овраге чуть не выронил сверток в ручей.
Девчонка часто плакала. Выискивал место, присаживался поудобней,
"сочинял" новую соску. Для этого кусок хлеба держал за пазухой, там же -
тряпки, чтоб не промокли. Соску девочка выкидывала, тоненько и сипловато
кричала. Трофим ругался в отчаянии:
- Хрен тебя знает, чего хочешь.
Больше сидел, чем шел, да и вышел поздно - за весь день протащился чуть
больше десяти километров. При первых сумерках, мокрый, со свинцовой ломотой
в руках и плечах, среди угрюмого ельника, стал устраиваться на ночлег.
Дождь не шел, но весь воздух пропитан влагой, нечаянно задетая ветка