"Виктор Петрович Тельпугов. Все по местам! " - читать интересную книгу автора

силы. Но вступит в единоборство с металлом, пообломает об него бока,
выровняется, и оттого еще сильнее станет, еще надежнее". Слободкин все
больше увлекался работой. Ему уже и с Иной говорить было некогда. Не замечал
и кровоточащих ран на пальцах, только кашлял от едкой наждачной пыли. Сквозь
сощуренные, воспаленные веки напряженно всматривался в предельно малый,
почти несуществующий просвет между мчащимся наждаком и застывшей на месте
сталью, стремясь возможно более верно определить угол заточки. И горстка
приведенных в божеский вид резцов медленно, но верно росла на тумбочке.
Это было вчера. А сегодня уже со всех сторон, изо все бригад шли к
Слободкину с делами - одно неотложнее другого, словно он всю жизнь только
тем и занимался, что стоял у станка в девятом цехе.
С непривычки болела спина, подкашивались ноги, рук не хотели слушаться,
но вида Слободкин не подавал. Из под резца тянулась и падала на пол одна
кудрявая стружка за другой. Он уже утопал по колено в этих стружках но у
него не было даже минуты отгрести их в сторону. Так и работал до самого
перерыва. Когда прозвенел звонок, пришел Зимовец и сказал:
- Ты как конь стреноженный. А ну, подыми копыто Прокофий помог ему
высвободиться из цепких метал- лических пут.
- Поздравляю тебя, Слобода!
- С чем? - устало спросил Слободкин.
- В честь твоего первого дня на заводе дирекция дает обед всем рабочим.
- Первый день вчера был, - внес уточнение Слобод кии.
- Ну, вчера ты только прицеливался, примеривался, а сегодня вон сколько
металла в стружку загнал.
Слободкин был так голоден и так устал, что не сразу ответил приятелю.
- Издеваешься? - вздохнул он, помолчав.
- Говорю совершенно серьезно. Слободкину было непонятно, на чем тут
ударение - на том ли, что поработал для первого случая, в общем, неплохо, на
том ли, что металл следовало расходовать экономней Но разбираться было
некогда - Зимовец торопил:
- Если не хочешь помереть с голоду, двигай за мной живо! - и решительно
потащил Слободкина к выходу.
На лестнице их подхватил человеческий поток и понес куда-то вверх - ко
второму этажу, к третьему...
На одной из лестниц движение застопорилось. Несколько минут, стиснутые
со всех сторон толпой, стояла молча. Зимовец, оглядевшись и поняв, что они
далеко не последние, мрачно заметил:
- Посредине даже лучше стоять. Теплее.
- И это надолго? - с напускным равнодушием спросил Слободкин.
- За мисками нет.
- А мы за мисками?
- Сначала за ними, потом за супом, потом за тестом Со ступеньки на
ступеньку подымались люди. Уставшие, изможденные лица. Казалось, расступись
сейчас толпа - и кто-то, потеряв равновесие, не удержится на ногах. "Вот
тот, в запотевших круглых очках, например", - подумал Слободкин. Чем
внимательнее он присматривался к этому человеку, тем больше удивлялся.
Стекла очков были похожи на две круглые белые ледышки, через которые увидеть
что-нибудь было просто невозможно. А вынуть руки из карманов в толпе тоже
было нельзя. Впрочем. человек в очках, кажется, и не пытался этого делать -
медленно, но верно тащил его людской поток туда, где все отчетливей