"Уильям Мейкпис Теккерей. О наших ежегодниках" - читать интересную книгу автора

еще намалюют, сколько напишут скучных рассказов, до коих пор журналисты
будут расхваливать, а одураченная публика покупать? Очень любопытно прочесть
по порядку подписи к гравюрам, напечатанным в "Кипсеке". За тремя, уже
упомянутыми нами, следуют:
греческая дева;
Зулейка;
Анжелика;
Тереза;
Вальтер и Ида (очень хорошая гравюра Эдварда Корбу);
Серебряная дама, -
и все они (за исключением одной-единственной, отмеченной нами) - очень
плохи: безвкусны, небрежны, бледны и невыразительны. Ни об одной из этих
большеглазых красоток с тонкой талией нельзя подумать, что она писана с
натуры. Рахитичные, топорные, кособокие подобия человеческой фигуры, с
шутовской пышностью обряженные в перья и какие-то лоскутки, напоминают живую
женщину не больше, чем прилагаемые к гравюрам вирши напоминают истинную
поэзию.
В Лондоне есть одна или две лавки, в витринах которых выставлены
немецкие гравюры; нельзя без чувства унижения проходить мимо них и
сравнивать искусство обеих стран. Взгляните, например, на двух Леонор и
поставьте их рядом с какой-нибудь героиней мистера Пэрриса или дородными
грациями мистера Мэдоуса. Возьмем, для примера, картину, именуемую "Анютины
глазки", из милейшей книжицы "Цветы очарования" {"Цветы очарования".
Двенадцать групп из женских фигур, символизирующих цветы. Рисунки различных
художников, со стихотворными комментариями Л. Э. Л. Лэндон, 1838. Изд.
Аккермана.} и сравним ее с немецкой гравюрой. В последней нет ни одной
мелочи, которую художник счел бы недостойной внимания и труда; он ничем не
пренебрегает, и ничего не забывает. Все его фигуры - живая плоть и кровь; их
одежда, украшения, каждый уголочек, каждая черточка картины списаны с натуры
самым тщательным образом. Мистер Мэдоус, пожалуй, более поэтичен; доверяясь
своему таланту, он пишет по вдохновению; и все же, в которой из двух картин
больше поэзии, больше совершенства? В безыскусственных и кротких Леонорах с
милыми, спокойными лицами и задумчивым чистым взглядом; или в бесстыдной
толстухе из "Анютиных глазок" с неподобающе обнаженными и дурно
нарисованными плечами? Еще одна толстуха, в такой же степени дезабилье,
заключает в свои объятия Фатиму - э 1; а третья, пританцовывая и лукаво
усмехаясь, с цветком в руке удаляется прочь - ни косточки, ни мускула в этих
обнаженных жирных бюстах, уродливых голых руках, похожих на сосиски пальцах.
Грубые, низменные, плотские по замыслу, - эти картины и по исполнению ничуть
не лучше.
Мы напустились так на мистера Мэдоуса, ибо он самый даровитый из
художников, занимающихся такого рода живописью, и, несомненно, способен
создать значительно лучшие произведения. Так почему же он тогда не соизволит
быть пристойным и естественным? И почему, спрашивается, должна мисс Корбо
писать голых женщин-, именуемых лилиями, и писать их при этом скверно? А
мистер Юинз изображать группу существ женского пола ("Гиацинты"), сложенных
самым противоестественным образом и припадающих, к земле в весьма неловких и
неестественных позах? Мы уже убедились, что оба эти художника способны на
гораздо большее; и лишь дурной вкус современников вынуждает их унижать свой
талант и искусство, которому они служат.