"Уильям Мейкпис Теккерей. Роковые сапоги" - читать интересную книгу автора

ее щеке поцелуй. - Я не могу отказать вам, но, право, я боюсь, - вы такой
повеса!..
Погрузившись в сладостные мечты, мы не могли произнести ни слова, и
наше молчание продолжалось бы, наверное, много часов подряд - так мы были
счастливы, - как вдруг у нас за спиной раздался чей-то голос:
- Не плачь, Мэри! Подлый, жалкий негодяй! Какое счастье, что ты не
связала с ним свою судьбу!
Я обернулся. Великий боже! Мэри рыдала на груди доктора Бейтса, а этот
ничтожный лекарь с величайшим презрением глядел на нас с Магдален. Открывший
мне калитку садовник сказал им о моем приезде; сейчас он стоял позади них и
гнусно ухмылялся.
- Какая наглость! - только и крикнула, убегая, моя гордая, сдержанная
Магдален. Я пошел за ней, смерив шпионов испепеляющим взглядом. Мы
уединились в маленькой гостиной, где Магдален повторила мне уверения в своей
нежнейшей любви.
Я решил, что судьба моя устроена. Увы, я был всего лишь жертвой
первоапрельской шутки!

Май. Остался с носом

Так как месяц май, по мнению поэтов и прочих философов, предназначен
природой для любовных утех, я воспользуюсь этим случаем, чтобы познакомить
вас с моими любовными похождениями.
Молодой, веселый и обольстительный прапорщик, я совершенно покорил
сердце моей Магдален; что же касается мисс Уотерс и ее злобного
дядюшки-доктора, вы, конечно, понимаете, что между нами все было кончено, и
мисс Уотерс даже притворялась, что радуется разрыву со мной, хотя эта
кокетка согласилась бы ослепнуть на оба глаза, лишь бы меня вернуть. Но я и
думать о ней не хотел. Отец мой, человек весьма странных понятий, утверждал,
что я поступил как негодяй; матушка же, разумеется, была целиком на моей
стороне и доказывала, что я, как всегда, прав. Мне дали в полку отпуск, и я
стал уговаривать мою возлюбленную Магдален сыграть свадьбу как можно скорее,
- я ведь знал и из книг, и из собственного опыта, как переменчиво людское
счастье.
К тому же моя дорогая невеста была на семнадцать лет старше меня и
здоровьем могла похвалиться не больше, чем кротким нравом, - так мог ли я
быть уверен, что вечная тьма не раскроет ей свои объятья до того, как она
станет моей? Я убеждал ее со всем трепетом нежности, со всем пылом страсти.
И вот счастливый день назначен - незабвенное десятое мая 1792 года,заказано
подвенечное платье, и я, чтобы оградить свое счастье от всяких случайностей,
посылаю в нашу местную газету коротенькую заметку:
"Свадьба в высшем обществе. Нам стало известно, что Роберт Стабз,
прапорщик полка Северных Бангэйцев, сын Томаса Стабза, эсквайра, из
Слоффемсквигла, на днях поведет к брачному алтарю прелестную и
высокообразованную дочь Соломона Кратти, проживающего там же. Приданое
невесты, по слухам, составляет двадцать тысяч фунтов стерлингов. "Лишь
отважный достоин прекрасной".

* * *