"Уильям Мейкпис Теккерей. Роковые сапоги" - читать интересную книгу автора

говорить, что мисс Кратти всей душой ненавидела мисс Уотерс. Все до одного
молодые люди в округе увивались за Мэри, а у Магдален не было ни одного
поклонника, несмотря на все ее двенадцать тысяч фунтов. Однако я неизменно
оказывал ей внимание, - это никогда не вредит, - 7 и Мэри частенько
поддразнивала меня за то, что я любезничаю с Магдален, а иногда и плакала.
Но я считал нужным немедленно пресекать и первое и второе.
- Мэри, - говорил я, - ты ведь знаешь, моя любовь к тебе бескорыстна: я
верен тебе, хотя мисс Кратти богаче! Зачем же ты сердишься, когда я бываю с
ней любезен, ведь мое слово и мое сердце отданы тебе!
"Не плюй в колодец" - это очень мудрая истина, скажу я вам по секрету.
"Кто знает, - думал я, - вдруг Мэри умрет, и плакали тогда мои десять тысяч
фунтов".
Поэтому я всегда был очень мил с мисс Кратти, и труды мои не пропали
даром, ибо, когда мне исполнилось двадцать лет, а Мэри восемнадцать, пришла
ужасная весть, что капитан Уотерс, возвращавшийся в Англию со всем своим
капиталом, захвачен французскими пиратами вместе с кораблем, деньгами и
прочим имуществом, так что вместо десяти тысяч фунтов у Мэри оказалось всего
пять, и, значит, разница между ней и мисс Кратти достигла теперь трехсот
пятидесяти фунтов годового дохода.
Известие это дошло до меня вскоре после того, как я вступил в
знаменитый ополченский полк Северных Бан-гэйцев, которым командовал
полковник Кукарекс, и можете вообразить, каково было слышать все это офицеру
такого дорогого полка, офицеру, который к тому же должен был блистать в
свете!
"Мой любимый Роберт, - писала мне мисс Уотерс, - ты, я знаю, будешь
скорбеть о гибели моего брата, а вовсе не о потере денег, которые этот
добрый и благородный человек обещал мне... У меня осталось пять тысяч
фунтов, - их и твоего небольшого состояния (у меня была тысяча фунтов в
пятипроцентных государственных бумагах) нам довольно, чтобы стать самыми
счастливыми людьми на свете..."
Ничего себе счастье! Разве я не знал, какое жалкое существование влачит
на свои триста фунтов в год мой отец, не имея возможности добавить к
ничтожному жалованью своего сына более ста фунтов! Не колеблясь ни минуты, я
сел в почтовую карету и поехал к нам в деревню - к мисс Кратти, конечно. Дом
ее стоял рядом с домом доктора Бейтса, но у того мне было делать нечего.
Я нашел Магдален в саду.
- Ах, боже мой! - воскликнула она, когда я предстал пред ней в своем
новом мундире. - Вот уж никак не ожидала... такой красивый офицер...
Она сделала вид, что краснеет, и вся задрожала. Я подвел ее к садовой
скамейке, я схватил ее за руку, - руки не отняли. Я сжал руку и словно бы
почувствовал ответное пожатие. Я бросился на колени и произнес речь, которую
готовил все время, пока трясся на империале кареты.
- Божественная мисс Кратти! - сказал я. - Царица души моей! Я ступил
под сень этих дерев, чтобы на один лишь миг увидеть ваш дивный облик. Я не
хотел говорить вам (не хотел, как же!) о тайной страсти, истерзавшей мое
сердце. Вы знаете о моей прежней несчастной помолвке, но теперь все кончено,
кончено навсегда! Я свободен, но порвал я цепи лишь для того, чтобы стать
вашим рабом, верным, покорным, преданным рабом!..
И так далее, и тому подобное...
- Ах, мистер Стабз! - пролепетала она смущенно, когда я запечатлел на