"Джозефина Тэй. Дитя времени (Роман)" - читать интересную книгу автора

Джозефин Тэй

ДИТЯ ВРЕМЕНИ


ИСТИНА - ДИТЯ ВРЕМЕНИ.

Старинная пословица


1

Грант лежал на высокой белой койке и с отвращением глядел на потолок.
Он изучил каждую мельчайшую трещинку на его поверхности. Порой сетка трещин
представлялась Гранту географической картой, и он исследовал неведомые реки,
острова и континенты; иногда обнаруживал на потолке контуры человеческих
лиц, птиц и рыб. Других занятий у него не было, и он всем сердцем
возненавидел потолок.
Однажды он попросил Лилипутку отодвинуть его кровать хоть чуть-чуть в
сторону, чтобы можно было поизучать новую часть потолка, но такая
перестановка нарушила бы симметрию палаты, а в больницах симметрия стоит по
важности сразу же после стерильности. Любое нарушение симметрии считается
просто непристойным. Почему Грант ничего не читает, как-то спросила его,
Лилипутка. Почему не читает те новые романы в дорогих изданиях, которые
приносят его друзья?
- В нашем мире рождается великое множество людей, которые пишут великое
множество книг. Миллионы слов печатаются в типографиях каждую минуту...
Страшно подумать...
- Похоже, у вас просто запор, - высказала свое авторитетное мнение
Лилипутка.
Лилипуткой Грант прозвал медсестру Ингхэм, хотя в действительности она
была ростом в пять футов два дюйма и весьма миловидна. Грант называл ее
Лилипуткой, пытаясь хоть немного компенсировать свою полную зависимость от
девушки. Именно Ингхэм решала, что ему дозволено, а что - нет, а
профессиональная легкость, с какой девушка обращалась с его крупным телом -
ростом Грант вымахал за шесть футов - и вовсе унижала его. Тяжести,
казалось, не имели значения для Лилипутки. Она дежурила поочередно с
Амазонкой, богиней с руками, гладкими, как буковые веточки. Амазонкой Грант
окрестил сестру Дэррол, которая была родом из Глостершира и каждую весну
мучилась от тоски по дому. Лилипутка происходила из Литэм Сен-Энна и не
испытывала к родным местам сентиментального влечения. У Амазонки были
большие мягкие ладони и крупные коровьи глаза, которые, казалось, выражали
постоянную жалость к подопечному, но малейшая физическая нагрузка заставляла
ее дышать, как пылесос. Она обращалась с телом Гранта, как с неподъемной
колодой, что казалось ему еще унизительней, чем демонстративная легкость, с
которой его вертела Лилипутка.
Грант был прикован к постели и находился во власти Лилипутки и Амазонки
после того, как свалился на улице в открытый люк. Большего унижения и не
представишь - рядом с ним пыхтение Амазонки и бесцеремонность Лилипутки.
Провалиться в люк было пределом абсурдности, событием глупым, нелепым и