"Надежда Тэффи. Ностальгия" - читать интересную книгу автора

выкупая картины и книги. В одной избе увидел чудо: мой портрет работы
художника Шлейфера, повешенный в красном углу рядом с Николаем Чудотворцем.
Баба, получившая этот портрет на свою долю, решила почему-то, что я
великомученица...
Неожиданно прибило к нашему берегу Л. Яворскую. Пришла элегантная, как
всегда, говорила о том, что мы должны сплотиться и что-то организовать. Но
что именно - никто так и не понял. Ее провожал какой-то бойскаут с голыми
коленками. Она его называла торжественно "мосье Соболев". Льдина
повернулась, и они уплыли в тумане...
Неожиданно появилась Миронова. Сыграла какие-то пьесы в театрике на
окраине и тоже исчезла.
Потом вплыла в наш кружок очень славная провинциальная актриса. У нее
украли бриллианты, и в поисках этих бриллиантов обратилась она за помощью к
комиссару по уголовному сыску. Комиссар оказался очень милым и любезным
человеком, помог ей в деле и, узнав, что ей предстояло провести вечер в
кругу писателей, попросил взять его с собой. Он никогда не видал живого
писателя, обожал литературу и мечтал взглянуть на нас. Актриса, спросив
нашего разрешения, привела комиссара. Это был самый огромный человек,
которого я видела за свою жизнь. Откуда-то сверху гудел колоколом его голос,
но гудел слова самые сентиментальные: детские стихи из хрестоматии и
уверения, что до встречи с нами он жил только умом (с ударением на "у"), а
теперь зажил сердцем.
Целые дни он ловил бандитов. Устроил музей преступлений и показывал нам
коллекцию необычно сложных инструментов для перекусывания дверных цепочек,
бесшумного выпиливания замков и перерезывания железных болтов. Показывал
деловые профессионально-воровские чемоданчики, с которыми громилы идут на
работу. В каждом чемоданчике были непременно потайной фонарик, закуска и
флакон одеколону. Одеколон удивил меня.
"Странно - какие вдруг культурные потребности, какая изысканность, да
еще в такой момент. Как им приходит в голову обтираться одеколоном, когда
каждая минута дорога?"
Дело объяснилось просто: одеколон этот заменял им водку, которую тогда
нельзя было достать.
Половивши своих бандитов, комиссар приходил вечером в наш кружок,
умилялся, удивлялся, что мы "те самые", и провожал меня домой. Жутковато
было шагать ночью по глухим черным улицам рядом с этим верзилой. Кругом
жуткие шорохи, крадущиеся шаги, вскрики, иногда выстрелы. Но самое страшное
все-таки был этот охраняющий меня великан.
Иногда ночью звонил телефон. Это ангел-хранитель, переставший жить умом
(с ударением на "у"), спрашивал, все ли у нас благополучно.
Перепуганные звонком, успокаивались и декламировали:
Летают сны-мучители
Над грешными людьми,
И ангелы-хранители
Беседуют с детьми.
Ангел-хранитель не бросил нас до самого нашего отъезда, проводил на
вокзал и охранил наш багаж, который очень интересовал вокзальных чекистов.


* * *