"Надежда Тэффи. 224 Избранные страницы" - читать интересную книгу автора

Приятели дружно гоготали и хлопали Рубашкина по плечу.
В залу вошел плотный господин во фраке и, надменно кивнув обвиняемому,
уселся за пюпитр и стал выбирать бумаги из своего портфеля.
- Это еще кто? - спросила жена.
- Да это мой адвокат.
- Адвокат? - удивились приятели. - Да ты с ума сошел! Для такого
ерундового дела адвоката брать! Да это, батенька, курам на смех. Что он
делать будет? Ему и говорить-то нечего! Суд прямо направит на прекращение.
- Да я, собственно говоря, и не собирался его приглашать. Он сам
предложил свои услуги. И денег не берет. Мы, говорит, за такие дела из
принципа беремся. Гонорар нас только оскорбляет. Ну я, конечно, настаивать
не стал. За что же его оскорблять?
- Оскорблять нехорошо, - согласилась жена.
- А с другой стороны, чем он мне мешает? Ну, поболтает пять минут. А
может быть, еще и пользу принесет. Кто их знает? Надумают еще там
какой-нибудь штраф наложить, ан он и уладит дело.
- Н-да, это действительно, - согласились приятели.
Адвокат встал, расправил баки, нахмурил брови и подошел к Рубашкину.
- Я рассмотрел ваше дело, - сказал он и мрачно прибавил: - Мужайтесь.
Затем вернулся на свое место.
- Чудак! - прыснули приятели.
- Ч-черт, - озабоченно покачал головой Рубашкин. - Штрафом пахнет.
- Прошу встать! Суд идет! - крикнул судебный пристав.
Обвиняемый сел за свою загородку и оттуда кивал жене и друзьям,
улыбаясь сконфуженно и гордо, точно получил пошлый комплимент.
- Герой! - шепнул жене один из приятелей.
- Православный! - бодро отвечал между тем обвиняемый на вопрос
председателя.
- Признаете ли вы себя автором статьи, подписанной инициалами С. Р.?
- Признаю.
- Что имеете еще сказать по этому делу?
- Ничего, - удивился Рубашкин.
Но тут выскочил адвокат.
Лицо у него стало багровым, глаза выкатились, шея налилась. Казалось,
будто он подавился бараньей костью.
- Господа судьи! - воскликнул он. - Да, это он перед вами, это Семен
Рубашкин. Он автор статьи и распускатель слухов о роспуске первой Думы,
статьи, подписанной только двумя буквами, но эти буквы С. Р. Почему двумя,
спросите вы. Почему не тремя, спрошу и я. Почему он, нежный и преданный сын,
не поместил имени своего отца? Не потому ли, что ему нужны были только две
буквы С. и Р.? Не является ли он представителем грозной и могущественной
партии?
Господа судьи! Неужели вы допускаете мысль, что мой доверитель просто
скромный газетный писака, обмолвившийся неудачной фразой в неудачной статье?
Нет, господа судьи! Вы не вправе оскорбить его, который, может быть,
представляет собой скрытую силу, так сказать, ядро, я сказал бы,
эмоциональную сущность нашего великого революционного движения.
Вина его ничтожна, - скажете вы. Нет! - воскликну я. Нет! - запротестую
я.
Председатель подозвал судебного пристава и попросил очистить зал от