"Надежда Тэффи. 224 Избранные страницы" - читать интересную книгу автора

публики.
Адвокат отпил воды и продолжал:
- Вам нужны герои в белых папахах! Вы не признаете скромных тружеников,
которые не лезут вперед с криком "руки вверх!", но которые тайно и безыменно
руководят могучим движением. А была ли белая папаха на предводителе
ограбления москов-ского банка? А была ли белая папаха на голове того, кто
рыдал от радости в день убийства фон-дер... Впрочем, я уполномочен своим
клиентом только в известных пределах. Но и в этих пределах я могу сделать
многое.
Председатель попросил закрыть двери и удалить свидетелей.
- Вы думаете, что год тюрьмы сделает для вас кролика из этого льва?
Он повернулся и несколько мгновений указывал рукою на растерянное,
вспотевшее лицо Рубашкина. Затем, сделав вид, что с трудом отрывается от
величественного зрелища, продолжал:
- Нет! Никогда! Он сядет львом, а выйдет стоглавой гидрой! Он обовьет,
как боа констриктор, ошеломленного врага своего, и кости административного
произвола жалобно захрустят на его могучих зубах.
Сибирь ли уготовили вы для него? Но, господа судьи! Я ничего не скажу
вам. Я спрошу у вас только: где находится Гершуни? Гершуни, сосланный вами в
Сибирь?
И к чему? Разве тюрьма, ссылка, каторга, пытки (которые, кстати
сказать, к моему доверителю почему-то не применялись), разве все эти ужасы
могли бы вырвать из его гордых уст хоть слово признания или хоть одно из
имен тысячи его сообщников?
Нет, не таков Семен Рубашкин! Он гордо взойдет на эшафот, он гордо
отстранит своего палача и, сказав священнику: "Мне не нужно утешения!" - сам
наденет петлю на свою гордую шею.
Господа судьи! Я уже вижу этот благородный образ на страницах "Былого",
рядом с моей статьей о последних минутах этого великого борца, которого
стоустая молва сделает легендарным героем русской революции.
Воскликну же и я его последние слова, которые он произнесет уже с
мешком на голове: "Да сгинет гнусное..."
Председатель лишил защитника слова.
Защитник повиновался, прося только принять его заявление, что
доверитель его, Семен Рубашкин, абсолютно отказывается подписать просьбу о
помиловании.
Суд, не выходя для совещания, тут же переменил статью и приговорил
мещанина Семена Рубашкина к лишению всех прав состояния и преданию смертной
казни через повешение.
Подсудимого без чувств вынесли из залы заседания.
В буфете молодежь сделала адвокату шумную овацию.
Он приветливо улыбался, кланялся, пожимал руки.
Затем, закусив сосисками и выпив бокал пива, попросил судебного
хроникера прислать ему корректуру защитительной речи.
- Не люблю опечаток, - сказал он.
В коридоре его остановил господин с перекошенным лицом и бледными
губами. Это был один из приятелей Рубашкина.
- Неужели все кончено! Никакой надежды?
Адвокат мрачно усмехнулся.
- Что поделаешь! Кошмар русской действительности!..