"Н.А.Тэффи. Распутин (из книги 'Воспоминания') " - читать интересную книгу автора

атмосфере, самая идиотская выдумка могла казаться правдой.
Магнетизер ли он?
Мне довелось говорить о нем с человеком, серьезно изучавшим гипнотизм,
магнетизм, влияние на чужую волю.
Я рассказала ему о странном жесте Распутина, об этом быстром
прикосновении и об судороге, которая корчила его каждый раз, когда он видел,
что приказ его не исполнялся.
- Да неужели же вы не знаете? - удивился мой собеседник. - Ведь это
прикосновение - это типичный магнетический акт. Это передача волевого тока.
И каждый раз, как ток этот не воспринимается, он летит обратно и ударяет
магнетизера. Этот ток тем сильнее, чем напряженнее и сильнее была
направленная им волна. Вы рассказываете, что он очень долго настаивал,
значит, напрягал свою силу. Поэтому обратный ток ударял его до такой боли,
что он корчился, стонал. Ему, наверное, было очень тяжело, и он мучительно
напрягался победить отпор. Все, что вы рассказываете, - типичный случай
магнетического опыта.


8

Дня через три-четыре после этого обеда у Ф-а снова позвонил Измайлов.
- Ф. очень, очень просит нас снова пообедать у него. Обещает, что на
этот раз будет гораздо интереснее, что в прошлый раз Распутин и оглядеться
не успел, как ему пришлось уже уехать.
Рассказывал, что к нему заезжал М-ч, очень убеждал приехать (прямо
антрепренер какой-то!) и показывал точный список приглашенных: все мирные
люди, из приличного общества. Можно было ехать спокойно.
- В последний раз, - убеждал меня Измайлов - Поговорим с ним
позначительнее. Может быть, что-нибудь интересное выудим. Человек ведь
незаурядный. Поедем.
Я согласилась.
На этот раз приехала позже. Все уже давно сидели за столом.
Народу было значительно больше, чем в первый раз. Прежние были все
налицо. Музыканты тоже. Распутин на прежнем месте.
Все сдержанно разговаривали друг с другом, точно были они обыкновенные
гости, приглашенные пообедать. На Распутина никто не глядел, как будто он
здесь совсем ни при чем. И вместе с тем чувствовалось (да так оно и было),
что большинство не знало друг друга и пришли все только для того, на что и
решиться будто не смели: разглядеть, узнать, поговорить с Распутиным.
Распутин снял свою поддевку и сидел в колкой розовой канаусовой рубашке
навыпуск, с косым вышитым воротом.
Лицо у него было почерневшее, напряженное, усталое, глубоко запали
колючие глаза. Повернулся почти спиной к сидевшей рядом с ним той самой
разряженной жене адвоката, что была в прошлый раз. Мой стул по другую руку
старца был пуст.
- Аа-а! Вот она, - дернулся он. - Ну, садись скорее. Я жду. Чего в
прошлый раз укатила? Я вернулся, а ее и нету! Пей! Чего же ты? Я тебе говорю
пей! - Бог простит.
Розанов и Измайлов на прежних местах. Распутин нагнулся ко мне.
- Тяжко я по тебе тосковал.