"Н.А.Тэффи. Распутин (из книги 'Воспоминания') " - читать интересную книгу автора

настроение...
Хозяин вдруг озабоченно подошел к Распутину.
- Телефон из Царского.
Тот вышел.
Значит, в Царском знали, где он сейчас находится. Может быть, даже
всегда знали, где его искать.
Воспользовавшись его отсутствием, Розанов стал давать инструкции, как
наводить разговор на всякие интересные темы.
- Главное - пусть расскажет об своих хлыстовских радениях. Правда ли,
мол, это, и если да, то как именно он это устраивает, и нельзя ли, мол,
попасть на них. Пусть он вас пригласит, а вы и нас захватите.
Я согласилась охотно. Это действительно было бы интересно.
Но Распутин к столу не вернулся. Хозяин сказал, что его спешно вызвали
в Царское Село (а был уже двенадцатый час ночи), что он, уезжая, просил
сказать мне, что непременно вернется.
- Ты ее не отпускай, - повторил Ф. его слова. - Пусть она меня ждет. Я
вернусь.
Разумеется, никто его ждать не стал.
Во всяком случае, наша компания сразу после обеда уехала.


7

ВСЕ мои знакомые, которым я рассказывала о состоявшейся встрече,
выказывали какой-то совершенно необычайный интерес. Расспрашивали о каждом
слове старца, просили подробно описать его внешность и, главное, "нельзя ли
тоже туда попасть?".
- Какое он на вас произвел впечатление?
Отвечала:
- Не сильное, но довольно противное.
Советовали этим знакомством не пренебрегать. Никто не знает, что его
ждет в будущем, а Распутин такая сила, с которой нельзя не считаться. Он
смещает министров, тасует придворных, как колоду карт. Его немилости
страшатся пуще, чем царского гнева.
Говорили о каких-то тайных немецких ходах через Распутина к Александре
Федоровне. Он при помощи своих молитв и внушений руководит нашим фронтом.
- Перейдете до такого-то числа в наступление - наследник заболеет.
Для человека, ведущего какую-нибудь серьезную политическую линию,
Распутин показался мне недостаточно серьезным. Слишком дергался, слишком
рассеивался вниманием, был сам весь какой-то запутанный. Вероятно,
поддавался уговорам и подкупам, зря, не особенно обдумывая и взвешивая.
Самого его несла куда-то та самая сила, которой он хотел управлять. Не знаю,
каков он был в начале своей карьеры, но в те дни, когда я его встретила, он
словно уже сорвался и несся в вихре, в смерче, сам себя потеряв. Повторял
бредовые слова: "Бог... молитва... вино", путал, сам себя не понимал,
мучился, корчился, бросался в пляс с отчаянием и с воплем, как в горящий дом
за забытым сокровищем. Я потом видел этот пляс его сатанинский...
Рассказывали, что он собирал своих поклонниц, дам из общества, в бане и
заставлял, "чтоб сломить дух гордости и научить смирению", мыть ему ноги. Не
знаю, правда ли это, но могло бы быть правдой. Там, в этой истерической