Глава 17

Я подобрал свой посох и поднялся, чтобы встретить огромного граффа стоя.

Мёрфи наблюдала за мной, широко раскрыв глаза.

— Это нейтральная территория, — спокойно заявил я.

— Да, — согласился графф. — Одно только Соглашение сохраняет твою шею несломанной, а череп неразбитым.

— Или твою огромную грязную задницу, — ответил я, смерив его взглядом и сжав зубы. — Не надо думать, что это легко сделать, Крошка.

— Может, легко, может, нет, — прогрохотал графф. — Это решится на поле.

Я старался дышать неглубоко. Не то чтобы огромный графф как-то плохо пахнул, но, черт возьми, он пахнул, и очень сильно.

— Говори.

— У нас разногласия, друг Зимы, — прогрохотал граф.

— И друг Лета, — добавил я. — Они дали мне знак отличия и все такое.

— Да, — подтвердил огромный графф. — Ты оказал хорошую услугу моему Двору, если не моей Королеве. В таком случае я удивлен, что ты использовал яд против двоих младших из моей семьи.

— Яд? — спокойно переспросила Мёрфи.

— Железо, — объяснил я и повернулся к граффу. — Они пытались меня убить. Я хотел выжить.

— Ни один друг любого Двора не стал бы использовать яд, чародей, — зарычал графф. — Разве тебе это не известно? Это больше, чем простое оружие, и оно вызывает больше, чем просто боль. Это яд для тела и духа, вот что ты использовал против нас.

Я впился взглядом в этого большого идиота.

— Они пытались меня убить, — повторил я помедленнее, наверное, это прозвучало оскорбительно. — Я хотел выжить.

Графф сузил глаза.

— Так ты собираешься продолжать в том же духе?

— Я хочу выжить, — снова повторил я. — Я не напрашивался на драку. И не я ее начинал.

— Ты обречен умереть в любом случае, смертный, рано или поздно. Почему бы не сделать это с честью, чтобы твое существование можно было назвать мирным?

— Мирным? — спросил я чуть ли не со смехом. — Если я начинаю борьбу, Крошка, я планирую, что она будет настолько немирной, насколько это будет необходимо, — я ткнул пальцем в его сторону. — Я совершенно ничего не имею против тебя и твоих братьев, Крошка, за исключением того, что вы пытаетесь, черт возьми, меня убить. Уйдите, и все будет в порядке.

Графф зарычал. Это похоже на рев заведенного самосвала.

— Я не собираюсь этого делать. Я собираюсь служить моей Королеве.

— Тогда и не ждите ничего хорошего от меня, — ответил я.

— Ты так же вел бы себя со слугами Зимы? — недоверчиво спросил графф. — Ты, кто ударил в самое сердце Арктис Тор? Тебя поддерживает Темная Королева, смертный?

— Извини, Крошка, но ты вовсе не такой особенный, как ты, похоже, думаешь. Я веду себя точно так же каждый раз, когда кто-то пытается меня убить, — я ткнул в него своим посохом. — Так что если ты приехал сюда, чтобы попытаться уговорить меня лечь и умереть, то можешь сразу же проваливать обратно. А если ты прибыл договариваться, у тебя должно быть больше мозгов, чем у твоих братьев, или я превращу вас всех в большую груду мясного ассорти и ребрышек.

Графф зарычал снова и отвесил мне резкий поклон.

— Тогда давай выйдем. И уладим этот вопрос.

М-м-м. М-м-м. О-о-о-о-ох.

Демонстративная бравада перед плохим парнем, или не таким плохим парнем, в зависимости от обстоятельств, является жизненной необходимостью, меткой территории. Но я не собирался равняться с явной массой Крошки граффа и я действительно не думал, что буду пробовать против него свои силы без всякой чертовой первоначальной подготовки. К тому же мне полезно было бы помнить, что большой не обязательно глупый.

Фактически, большинство подданных Летнего Двора знает огромное количество способов противоволшебства. Если Крошка имеет хотя бы половину способностей, которые мне были продемонстрированы в прошлом, у меня будут реальные неприятности в непосредственной борьбе. В принципе, все, что он должен был сделать, это встать снаружи и ждать. У пивной Мака была только одна дверь.

Хуже того, Томас и Молли ждали меня снаружи в танкере Томаса, они увидят и кинутся на помощь. Я даже не знаю, что может произойти в этом случае. Оставляя полностью в стороне тот факт, что мы ссорились бы средь бела дня в самом центре Чикаго, не стоит забывать о том, что у граффа вполне может быть кто-то в резерве, ждущий поблизости, чтобы при необходимости вмешаться. Способности Молли в боевой магии ограничены, а Томас полагает, что лучший способ ввязаться в любой бой — приложить максимум энергии на высокой скорости и добавить свирепой агрессии.

Дело действительно могло стать грязным и очень быстро.

Я еще пытался сообразить, как выйти из этой ситуации без лишних убийств, когда Мёрфи подняла пистолет над столом и сказала очень ясным, громким голосом:

— Я этого не позволю.

Графф повернулся и удивленно уставился на нее.

И Мак тоже.

И все остальные.

Черт, даже я.

Мёрфи стояла прямо, повернувшись лицом к граффу и слегка расставив ноги.

— Я своей властью запрещаю подобный вызов.

Графф наклонил голову в сторону. Его рожки прочертили борозды в деревянном потолке.

Maк вздрогнул.

— Леди? — прогрохотал графф.

— Вы знаете, кто я? — спросила Мёрфи.

— Леди Рыцарь, защитник смертных этого владения, — ответил графф. — Э… представитель закона, так, кажется, это называют.

— Правильно, — совершенно спокойно подтвердила она.

— Я не бросаю вызова вашей власти, Дама …

— Мёрфи, — подсказала она.

— Дама Мёрфи, — прогрохотал графф.

— Да нет, бросаете, — сказала Мёрфи. — Вы угрожаете тому, кого я поклялась защищать.

Граф заморгал, серьезный жест при его масштабах, и поглядел на меня.

— Этого чародея?

— Да, — ответила Мёрфи. — Он житель Чикаго, а я поклялась защищать их от тех, кто может нанести им вред.

— Дама Мёрфи, — сказал графф натянуто, — этот вопрос не должен беспокоить смертных.

— Черта с два, — ответила Мёрфи. — Этот человек живет в Чикаго. Он платит налоги городу. Он соблюдает его законы. — Она быстро глянула на меня, и ее рот слегка дернулся. — Если он несет все проблемы гражданина, а так оно и есть, значит справедливо и законно, что он должен пользоваться защитой, предлагаемой каждому гражданину. Поэтому он находится под моей защитой, и если вы с ним ссоритесь, значит, вы ссоритесь и со мной.

Графф уставился на нее, размышляя, глаза его сузились.

— Вполне ли вы уверены в своей позиции, Дама Мёрфи?

— Совершенно уверена, — ответила она.

— Даже зная, что обязанность, которая торжественно возложена на меня и мою семью, может потребовать убить вас?

— Мастер Графф, — ответила Мёрфи, баюкая оружие в ладони, — а подумайте чуть-чуть, что бы Вы почувствовали, если бы покрытая стальным кожухом пуля вошла в вашу плоть.

Графф удивленно дернул ушами. С соседнего стола улетели салфетки.

— Вы смеете наводить отравленное оружие на официального чемпиона Летнего Двора?

— В вашем случае, Мастер Графф, — сказала Мёрфи, — я просто обязана его навести. — Она подняла оружие и нацелила его прямо в глаза граффу.

Я начал паниковать. Поскольку я видел, что Мёрфи пытается защитить меня, мне нужно было срочно что-то придумать, чтобы не допустить беды.

Граф снова затрещал суставами.

— Это, — прорычал он, — нейтральная территория.

— Город Чикаго, — возразила она, — не подписывал ваше Соглашение. Я выполняю свои обязанности.

— Нападете на меня здесь, — сказал графф, — и я раздавлю вас.

— Раздавите меня здесь, — ответила на это Мёрфи, — и нарушите Соглашение, действуя от имени вашей Королевы. Вы для этого сюда прибыли?

Графф заскрипел зубами, словно заработали огромные жернова.

— Я поссорился не с вами.

— Если вы пытаетесь взять жизнь гражданина Чикаго, которого я поклялась защищать, это перерастает в ссору со мной, Мастер Графф. Ваша Королева желает объявить войну смертным властям Чикаго? Или она оставила это на ваше усмотрение?

Граф пристально уставился на нее, раздумывая над ее словами.

— У леди есть пунктик, Крошка, — сказал я, растягивая слова. — Ты здесь ничего не найдешь, кроме неприятностей, и ничего не потеряешь, кроме времени. Уходи. Мы еще встретимся. И довольно скоро.

Графф посмотрел на Мёрфи, потом на меня. Если бы я был не так бесстрашен, я бы задержал дыхание, надеясь избежать драки. Но я предпочитаю думать, что задерживаю дыхание, чтобы уменьшить запах.

Наконец графф склонил голову к Мёрфи, попутно смахнув кучу пыли с потолка и заставив вздрогнуть бармена.

— Храбрость, — прогрохотал он, — достойная уважения. Вы гораздо более отважны, хотя и меньше ростом, чем человек-чародей, прячущийся за вашей смертной спиной.

Я выдохнул так тихо, как только мог, и сказал:

— Черт возьми. Так или иначе, я попытаюсь выжить.

— Долго это у тебя не получится. Обещаю. — Графф кивнул Мёрфи, затем повернулся и вышел вон тем же хитрым способом, которым вошел. И даже закрыл за собой дверь.

Мёрфи выдохнула и убрала оружие в кобуру на плече. Ей потребовалось две или три попытки.

Я опустился на свой стул, ощущая слабость в коленях.

— Да уж, — сказал я Мёрфи, — ты горячая штучка.

Она подарила мне слабую улыбку.

— О, наконец-то заметил, — она поглядела на дверь. — Он действительно ушел?

— Да, — сказал я. — Я думаю, что ушел. Летний Двор, конечно, не сахар, но у них есть понятие о чести, и если какое-нибудь волшебное царство дает слово, это на самом деле слово.

И тут Мак сделал нечто такое, что я видел в его исполнении крайне редко.

Он достал три черных бутылки с нижней полки бара и принес их к нам за стол, открутил крышечки и поставил одну передо мной, другую перед Мёрфи, а третью оставил себе.

Я поднял бутылку и принюхался. Пиво было незнакомое, но у него был такой богатый аромат, что мой рот наполнился слюной.

Без слов Мак поднял свою бутылку, салютуя Мёрфи.

Я присоединился к нему. Мёрфи устало покачала головой и возвратила приветствие.

Мы вместе выпили, и мой язык решил, что любое другое варево, которое ему когда-либо придется пробовать, вероятно, будет горьким разочарованием с этого дня и впредь. Слишком много ароматов, чтобы их можно было сосчитать, смешивались вместе в такой букет, что я не смог бы его описать, даже если дать мне на это неделю. Я никогда не пил ничего подобного. Такое пиво пьет Бог.

Мак выпил бутылку с закрытыми глазами за один глоток, потом опустил ее, посмотрел на Мёрфи и сказал:

— Это было смело.

Лицо Мёрфи вспыхнуло от удовольствия, а еще было видно, что пиво ей так же понравилось, как и мне. Я сомневаюсь, что Мак все это понял, но я-то знал Мёрфи достаточно долго, чтобы увидеть, что она сейчас начнет краснеть.

Мак возвратился к бару, оставляя Мёрфи и меня допивать нашу разлитую в бутылки амброзию.

— Хорошо, — сказала Мёрфи слабым голосом. — На чем мы остановились?

— Ты собиралась сказать мне, что я неправ, и чикагская полиция должна вмешаться.

— А, — сказала Мёрфи, — Верно, — мгновение она смотрела вслед ушедшему граффу. — Ты сказал, что этот тип был крупнее тех, что за тобой гонялись?

— Ага, — подтвердил я.

— Мы поднимались против сверхъестественных сил три раза, — сказала она спокойно. — В двух случаях это закончилось ужасно.

«Мы» означало полицейских, конечно. Я кивнул. В одном из тех инцидентов был убит ее напарник Рон Кармайкл. Он не был ангелом или чем-то в этом роде, но он был хорошим человеком и настоящим полицейским.

— Хорошо, — сказала она спокойно. — Я согласна пока подождать. При одном условии.

— При каком?

— Нам пора идти. Ты, очевидно, нуждаешься в защите от больших, плохих козлов.

Я фыркнул.

— Да, очевидно.

Она подняла бутылку. Я поднял свою.

Мы стукнулись ими, прикончили остатки пива и вместе вышли в зимний холод.