Глава 18

— Ну ладно, — сказал я, — предлагаю начать военный совет.

Мы все сидели в моей крошечной гостиной, поедая королевские бургеры. Томас и Молли голосовали за Макдональдс, но так как деньги были мои, то я серьезно сообщил им, что нефиг разводить демократию и купил королевские бургеры.

Да здравствует король, детка.

Мёрфи только закатывала глаза на все это.

— Военный совет? — спросила Молли наивно. — Мы собираемся начать ещё одну войну?

— Это следует расценивать, как метафору, — ответил я и удостоверился, что соотношение горчицы и кетчупа на моем бургере было в пределах нормы. — Я должен действовать дальше, а меня в последнее время несколько раз били по голове. Моим усталым мозгам нужна небольшая помощь.

— Может их совсем выбить, как считаешь? — промурлыкал Томас.

— Тихо ты, — проворчал я, — идея состоит в том, чтобы произвести полезные мысли прямо здесь и сейчас.

— Не смешно, — отозвалась Молли, подавляя смешок.

Я посмотрел на нее, она лопала чипсы.

Мёрфи потягивала диетическую кока-колу.

— Отлично, — сказала она, — я не могу давать никаких советов, пока не узнаю, против чего ты выступаешь.

— Я же сказал тебе в машине, — ответил я. — Рыцари Почерневшего Динария.

— Падшие ангелы, старые потемневшие монеты, сумасшедшие убийцы — это я поняла, — сказала Мёрфи. — Но это ничего не говорит мне об их способностях.

— У нее пунктик, — спокойно прокомментировал Томас. — Ты мало рассказывал об этих парнях.

Я вздохнул и откусил большой кусок гамбургера, чтобы дать себе время подумать.

— Они много чего умеют, — отозвался я наконец. — Но, главным образом, монеты позволяют им изменять свою физическую форму во что-то более подходящее для боя, чем обычное человеческое тело.

— Сражаться против меняющих форму, — сказала Молли. — Круто.

— Ничего не круто, — ответил я ей, замолчал на секунду и добавил, — ладно, может, немного. Это делает их менее уязвимыми. Это делает их более быстрыми. Это дает им самое разное оружие. Когти, клыки и все прочее. У Кассиуса, например, был ядовитый укус. Дикий Урсиэль мог превратиться в огромного зубасто-когтистого медведя с рожками. Еще одна может превратить свои волосы в миллион титановых лезвий, которые разлетаются повсюду и пробивают стены. А волосы у нее длиной эдак двадцать или тридцать футов.

— У меня тоже есть похожие клиентки, — язвительно заметил Томас.

Мёрфи моргнула и поглядела на него.

Я кашлянул, отвлекая ее внимание от Томаса.

— Другой тип, Никодимус кажется, сам ни в кого не перекидывается, но его чертова тень может прыгнуть со стены и задушить тебя. Жуть на цыпочках.

— То есть, у них нет, как это сказать, единой формы или чего-то в этом роде? — спросила Молли.

— Даже близко нет, — ответил я. — Мне кажется, у каждого из Падших есть свое собственное специфическое предпочтение. И я подозреваю, что это предпочтение он переносит на владельца монеты. Квинтус, Падший Кассиуса, обожает змеиные мотивы, и волшебство Кассиуса тоже было в основном змеиное. Он совершенно не похож на Урсиэля, а тот не имеет никакого сходства с девочкой-богомолом, которая также сильно отличается от других динарианцев, которых я видел.

Мёрфи кивнула.

— Что-нибудь еще?

— Фанатики, — сказал я. — Самый что ни на есть культ. У Никодимуса было много последователей с отрезанными языками. Они были тяжело вооруженными и достаточно сумасшедшими, чтобы совершить самоубийство, но не быть захваченными врагами.

Она вздрогнула.

— Аэропорт?

— Да.

— Это всё?

— Нет, — сказал я, — у Никодимуса также были эти… Что-то типа сторожевых собак, я думаю. За исключением того, что это не собаки. Я не знаю, кто они, но они уродливы, быстро бегают и имеют большие зубы. Но не это делает их опасными.

— Не это? — спросил Томас. — А что?

— Падший, — ответил я.

В комнате стало тихо.

— Падшие — существа гораздо старше нашего времени, две тысячи лет изучавшие входы и выходы смертного мира и постигавшие смертный разум, — принялся рассказывать я. — Они понимают вещи, которые мы буквально не замечаем. Они знают каждую уловку, изучили каждое движение и используют держателя монеты, как оружие, даже если не стоят у руля. У каждого из них прекрасная память, в его непосредственном распоряжении целые библиотеки информации, и интриган, по сравнению с которым кардинал Ришелье просто мать Тереза, обитает в мозгу держателя в качестве советника.

Томас на миг пристально уставился на меня, прищурившись. Я сделал вид, что не заметил.

Мёрфи покачала головой.

— Давайте подведем итог: мы имеем неизвестное количество врагов с невыясненными способностями, которых поддерживает бригада сумасшедших, стая агрессивных животных и сверхчеловеческие интеллектуальные возможности в кармане, — она посмотрела на меня. — Сложно строить планы, когда мы знаем так мало.

— Ладно, так мы ведь этим и занимаемся, не так ли? — спросила Молли, она рвалась в бой. — Стараемся узнать о них побольше?

Томас стрельнул взглядом в Молли и кивнул.

— Чтобы это сделать, нужно найти их для начала, — сказал я.

— Следящее колдовство? — предложила Молли.

— У меня нет никаких образцов, чтобы работать с ними, — ответил я. — И даже если бы были, кто-то в их команде умеет ставить защиту на уровне Мэб. Мне до такого уровня очень далеко. С моим колдовством мне остается только молиться.

— Если у них такое большое окружение, как они могут торчать где-то рядом, незамеченные общественностью? — размышляла Мёрфи. — Бригада последователей без языков? Если динарианцы находятся в городе, будет достаточно легко определить их местонахождение.

— Последний раз они скрывались в Подземном городе, — сказал я. — Поверь мне, там очень много места.

— Как насчет мира духов? — спросил Томас. — Есть ведь пара духов, которые могли бы нам кое-что подсказать.

— Возможно, — ответил я. — Кое с кем из них я поддерживаю отношения. Но такая информация или стоит слишком дорого, или ненадежна. Иногда и то, и другое. И не забывай, о ком мы говорим. Падшие — тяжеловесы в мире духов. Вряд ли кто-то захочет перейти им дорогу.

Молли издала разочарованный звук.

— Если мы не можем отследить их с помощью волшебства и не можем найти их физически, как мы тогда узнаем о них больше?

— Точно, ребенок, — буркнул я. — Поэтому я и объявил военный совет.

В течение нескольких минут мы просто жевали в тишине. Потом Мёрфи сказала:

— Мы рассматриваем проблему не с той стороны.

— А? — бросил я крайне остроумную реплику.

— Мы думаем как хорошие парни. Мы должны думать как плохие парни. Представить себе, какие перед ними стоят проблемы и как их обойти.

Я наклонился вперед и кивнул ей, чтобы продолжала.

— Я знаю не так много о сверхъестественных аспектах этой ситуации, — сказала она. — Мне мало что известно об этих динарианцах. Но я неплохо разбираюсь в Марконе. Например, я знаю, что даже у него есть пособники, которые хотят улучшить свое положение, и он должен знать, кто из них действительно лоялен, а кто посчитает, что подставив ему ногу, можно получить большую прибыль.

— Да, — сказал я, еще раз кивая ей. — И?

— Я думаю, у него должна быть какая-то подстраховка на такой паршивый случай. Что-то, что помешало бы им просто так скрыться.

— Адские колокола, точно, — проворчал я, — уж Марконе наверняка все спланировал заранее. У него была та секретная комната, полностью готовая. Фактически… — мои глаза расширились. — А ведь местоположение секретного укрытия должно быть ужасной тайной, разве нет?

— Само собой, — сказала Молли. — Что это за тайное место, если все знают, где оно?

— А динарианцы точно знали, куда он шел, — продолжал рассуждать я. — Колдовство, которое они применили, чтобы разрушить обороноспособность того здания, не было импровизацией, оно слишком сложное. Его готовили заранее.

— Сукин сын, — прорычал Томас. — Кто-то из организации Марконе продал его.

— Так, если мы найдем крысу… — сказала Мёрфи, улавливая смысл.

— У нас будет след, который ведет к никелевым головам, — закончил я с жестокой усмешкой. — Так военный совет был блестящей идеей или как?

Молли захихикала.

— Никелевые головы.

— Дарю тебе, — сказал я скромно и добавил, понизив голос, — и прекрати хихикать. Волшебники не хихикают. Плохо влияет на образ.

Молли прекратила хихиканье, набрав полный рот чипсов.

Я отхлебнул кока-колы и повернулся к Мёрфи.

— Итак, тот, кого нам надо найти, является фигурой из ближайшего окружения Марконе. Кто-то достаточно высокопоставленный, чтобы знать местоположение тайной квартиры, и кто получит пользу от отсутствия Марконе.

— Ты думаешь, что осведомитель сделал это сознательно, — спросила Мёрфи. — Это не обязательно так. Кто-то, возможно, по неосторожности выдал информацию или был вынужден сотрудничать.

Я на минутку задумался.

— Верно. Таким образом, нам придется рассмотреть всех, кто знал об убежище.

Мёрфи пропустила сквозь пальцы темно-золотые волосы, хмурясь своим мыслям.

— Честно говоря, ОСР не так часто отслеживает оборудование. Мне нужно бы сделать некоторые запросы.

Томас побарабанил пальцами по спинке стула.

— У ФБР, наверное, больше возможностей, да?

— А вы знаете того парня, его Рик зовут, верно? — спросила Молли. — Ну тот, который помогал тому толчку опрашивать меня?

Глаза Мёрфи сузились. Она буркнула что-то похожее на отрицание, но по-настоящему не спорила. С бывшим мужем у Мёрфи были проблемы.

Молли потребовалась приблизительно полсекунды, чтобы понять выражение лица Мёрфи, и она отчаянно начала обыскивать комнату глазами, выискивая, на что бы перевести тему.

— Ммм, Гарри, а что с Мистером? Он спит, не шелохнувшись, все время, пока мы тут сидим.

— И давайте рассмотрим вторую часть проблемы, — продолжил я. — Преследователи Летнего Двора. Я думаю, шансы на то, что мое жилье у них под наблюдением, весьма велики.

Томас выгнул бровь.

— Я ничего не ощутил, когда мы вошли.

— Ты ничего не ощутил и тогда, когда кое-кто ввалился в дверь паба, — сказала Мёрфи хитро.

— Я крутился вокруг дома, — ответил Томас раздраженно. — В метель невозможно найти место для стоянки. Ненавижу этот город.

— У меня есть предупреждалка, которая реагирует, когда вокруг дома распространяется колдовство, — сказал я. — Если рядом что-нибудь появится, я наверняка об этом узнаю. И нужно очень постараться, чтобы прокрасться мимо Мыша.

Мыш, который сидел перед Молли и, словно попрошайка, косился на ее бутерброд с курицей, поглядел на меня и завилял хвостом.

— Если бы они были близко, то я бы знал. Они, вероятно, дежурят вне кольца моей магии, наблюдая, кто приходит и уходит, — предположил я, — во всяком случае, граффы вряд ли собираются пинать дверь моей квартиры. У меня такое чувство, что они из-за снега не в лучшей форме.

Молли нахмурилась.

— Ты думаешь, что Мэб влияет на погоду для тебя?

— Ну, может, такой нескончаемый рекордный снегопад простое совпадение, — сказал я. — Но если так, это очень удачное совпадение.

— Рядом с тобой никогда ничего не бывает удачно, Дрезден, — заявила Мёрфи.

— Точно, это мой пунктик, — я потер челюсть. Надо было побриться, но мой пульсирующий нос доставлял порядочно мерзких ощущений и добавлять к ним бритвенные порезы мне как-то не хотелось. Сейчас у меня были недостаточно твердые руки. Слишком много страшных вещей крутилось у меня в голове, и если бы я начал думать об этой дряни подробнее, меня бы, наверное, просто втянуло в воронку.

Не думай, Гарри. Ты и так знаешь слишком много о том, против чего ты попер.

Анализируй, принимай решение и действуй.

— Ну ладно. Предположим, что Летняя команда видела, как мы вошли. Пока мы не уедем, они будут считать, что мы все еще здесь.

Молли сказала:

— Ага. А я удивлялась, почему ты меня позвал.

Я подмигнул ей.

— Ты умница, кузнечик. Да. Когда мы будем уезжать, я хочу, чтобы ты сделала это незаметным для граффов. Надеюсь, мы выиграем этим какое-то время, пока они будут изображать терпеливого охотника и ждать меня, чтобы изловить снова.

— Ха, — хмыкнул Томас, — изловить.

Мёрфи бросила в него колечком лука, которое он поймал и сунул в рот.

— Между прочим, у меня для тебя есть новая игрушка.

Мой брат поднял брови и сосредоточил свое внимание на мне.

Я зашел в свою крошечную спальню и вернулся с маленькой статуэткой, грубой глиняной фигуркой, которая больше всего напоминала Гамби,[38] поднес ее ко рту, подышал, пробормотал заклинание и сказал:

— Лови.

И бросил Томасу. Мой брат поймал ее и… внезапно высокий человек, слишком долговязый, чтобы выглядеть крупным и со слишком грубыми чертами, чтобы быть красивым, оказался на стуле Томаса, одетый в его одежду. Его волосы слегка завивались и были взлохмачены. Глаза опухли от постоянного недосыпа, но линия подбородка, сильная и чистая, делала его тверже и сильнее, чем на самом деле.

Адские колокола! Я действительно так выгляжу? Наверное, мне нужен стилист или кто-то в этом роде.

Мёрфи, задержав дыхание, смотрела то на Томаса в его новом облике, то на меня. Молли не потрудилась скрыть свою реакцию, она просто сказала:

— Круто.

— Что? — спросил Томас. Хотя выговор фигуры был похож на мой, тембр голоса оставался, как у брата, и пятно кетчупа от его бургера все еще красовалось на губах. Мгновение он озирался по сторонам, затем нахмурился, поднялся и нырнул в мою спальню, чтобы посмотреть на себя в небольшое зеркало для бритья.

— Ты изобрел куклу, которая превращает людей в их уродливых братьев, да?

— Держи себя в руках, красавчик, — отозвался я.

— Если ты думаешь, что я позволю тебе сломать мне нос, чтобы придать образу завершенность, ты просто спятил.

— Да, это проблема, — проворчал я. — Надо было сделать это раньше, чтоб ты выглядел совсем, как я.

— Это не проблема, — отозвалась Молли. — У меня есть косметичка, и я могу подкрасить ему глаза. Не знаю, что можно сделать с носом, но на расстоянии будет смотреться классно.

— Если он выглядит, как ты, Гарри, — сказала Мёрфи, — разве это не значит, что он привлечет к себе враждебное внимание?

Томас фыркнул и появился в дверях спальни, кетчупа на лице уже не было.

— Гарри ходит в таком виде все время. Пока это не столь ужасно. Думаю, я переживу несколько часов.

— Не становись сразу таким добрым, — попросил я. — Дай нам время сделать дело, часа два-три, а потом сваливай. Будь все время на дороге и не останавливайся. Не давай им шанса окружить тебя. У тебя есть сотовый телефон?

— Ну, надо полагать, — ответил он. — Но, поскольку мне придется бродить вокруг да около больше двух часов, а погода плохая, я сказал бы, что у меня есть возражения против такой работы.

Я проворчал и бросил ему мой кожаный плащ и посох. Он их поймал и нахмурился.

— Ты уверен, что обойдешься без них?

— Только не потеряй, — проворчал я. — Если бы граффы увидели моего двойника без плаща, им бы это могло показаться странным. Идея в том, чтобы не вызвать у них подозрений. Эта штука должна действовать еще часов шесть, может, даже семь. Как только она начнет выдыхаться, возвращайся сюда.

— Да-да, — сказал Томас, накидывая мой плащ. Волшебство иллюзии не могло заставить вещь подойти ему по размеру, и он немного подогнул рукава, чтобы было похоже.

— Кэррин, не позволяй ему делать глупости.

Мёрфи кивнула.

— Попробую. Но ты же знаешь, какой он, — она взяла свое пальто и накинула на плечи. — Куда мы направляемся?

— Обратно к Гард, — сказал я. — В дом Карпентеров. Держу пари, именно на такой случай Марконе оставил ей образец своих волос, чтобы можно было его разыскать.

— Но ты сказал, что не сможешь преодолеть, ммм … волшебство затемнения, которое поддерживают никелевые головы.

— Вероятно, не смогу. Но, насколько я знаю Марконе, у него также должны быть собраны образцы волос и крови его людей. Чтобы найти их, если они будут нуждаться в помощи или …

Мёрфи скривилась.

— Или досрочно отправить на пенсию.

— Надеюсь, Гард сможет дать нам какие-нибудь зацепки, чтобы отыскать утечку, — сказал я.

Тем временем Молли с ее комплектом косметики ухватила Томаса и начала красить его. Лицо Томаса было на уровне подбородка иллюзорного меня, если не ниже, но я преподавал Молли навыки видеть сквозь волшебство иллюзии, так, как сейчас. Мои способности к созданию иллюзий были довольно мощными, да и серьезной экспертизе его подвергать никто не будет.

Молли застала конец моды на готику в молодежной культуре, и это отразилось на ее манере краситься.[39] Она взяла много голубого, пурпурного и красного, чтобы затемнить глаза Томаса, и иллюзия моего лица стала очень близка к моему собственному все еще раздутому носу.

— Нормально, — сказал я. — Мёрф, ты поведешь. Молли, если ты не против.

Моя ученица усмехнулась, поспешно надевая пальто. Потом она высунула кончик языка между зубами, отчаянно нахмурилась и сделала несколько жестов в мою сторону, что-то шепча. Я почувствовал, что завеса малышки растеклась по мне, как прохладный тонкий слой желе, ненадежный и скользкий. Мир стал немного расплывчатым, как будто я смотрел на все через мутную зеленую воду, но лицо Мёрфи растянулось в усмешке.

— Очень хорошо, — сказала она. — Я его вообще не вижу.

Лицо Молли оставалось сосредоточенным, поскольку она поддерживала колдовство, но она все же взглянула на Мёрфи и согласно кивнула головой.

— Ну ладно, — сказал я. — Пошли, Мыш.

Мой пес вскочил на ноги и кинулся к двери, нетерпеливо помахивая хвостом.

Мёрфи смотрела на меня, изогнув бровь.

— Если граффы не купятся на нашу уловку, я хочу обнаружить их как можно раньше, — сказал я ей.

Она, понизив голос, пробормотала:

— Ты, наверное, нервничаешь, что выходишь без плаща и посоха?

— Наверное, — ответил я.

Это была только половина правды. Так или иначе, нужны мне плащ и посох или нет, чем больше я думал о том, против чего мы выступаем, тем больше нервничал.

Я даже не нервничал.

Я был здорово напуган.