"Александр Тарнорудер. Портрет жены художника" - читать интересную книгу автора

- Правильно, уважаемый, - мне пришло в голову оригинальное решение
проблемы, - я тоже всегда считаю только настоящие деньги. Которые до
реформы. Не стану торговаться по мелочам - вот вам ваши десять тысяч.
Я протянул парню монету в десять шекелей.
- Десять тыщ - раз! - заорал он на весь блошиный рынок. - Десять тыщ -
два!! Десять тыщ - три!!! Продано дядьке-дураку!!!
Зажав в ладони десятку, парень быстро исчез в толчее. Наблюдавшие за
этой сделкой зеваки тотчас потеряли интерес - представление закончилось. "Я
бы и за пятерку такую дрянь с помойки принес" услышал я за спиной чей-то
голос. Намереваясь сложить треногу, я нагнулся поближе, чтобы понять, как
крепятся к рейкам поперечины. Перед глазами у меня оказался уголок серой
тряпки, не заляпанной желтой краской. Теперь мое сердце пропустило целых два
удара и почти остановилось, а потом забилось с утроенной частотой. Я боялся
верить своей удаче. Нерегулярность нити выдавала... В силу своего, прямо
скажем, незаконченного художественного образования, я не мог определить
возраст этой "тряпки". Но даже те малые знания, которыми я обладал,
подсказывали мне, что я наткнулся на старинный холст. Насколько старинный?
Это предстояло выяснить.
Сложить подрамник мне не удалось, пришлось тащить его прямо так,
несмотря на все неудобства. Рамку с холстом я зажимал под мышкой, изо всех
старясь не уронить ее на асфальт. Я поставил его в мастерской и наскоро
умылся - около двери нетерпеливо поджидал меня ранний посетитель, пришедший
вставить в рамочку свернутый баскетбольный постер. Я довольно небрежно
развернул постер на столе.
- Ты что, мужик, охренел!! - заорал на меня клиент. - На нем же подписи
всех игроков!
- Пардон, - рассеянно извинился я.
Все мои мысли были, естественно, заняты холстом.
- Какую рамку ты хочешь?
- Самую дорогую!
Я представил себе желтый постер в дорогой темного дерева картинной раме
и с трудом удержался от смеха.
- Ты, наверное, хочешь, сохранить его подольше?
- Навсегда! - патетически заявил болельщик.
- Тогда в воскресенье я пошлю его на ламинацию...
- Что-о?!! - взревел он. - Ты хочешь сказать, что он будет здесь
валяться до воскресенья, а потом какой-то козел повезет его на мотороллере?
- Ну, типа того... - пробормотал я невнятно.
- НИ ЗА ЧТО!!! - он оттеснил меня от стола, бережно свернул постер и
вышел на улицу.
"Господи, единый и всемогущий! Охрани меня от безумных фанатов
тель-авивского Маккаби" пробормотал я короткую молитву.
Ту знаменитую пятницу можно с уверенностью назвать самым прибыльным
днем за все время существования моего небольшого бизнеса. Покупатели валом
валили в галерею, и сметали все подряд, дошло даже до того, что двое
посетителей чуть не подрались из-за картины, провисевшей у меня больше года.
Чтобы их утихомирить, мне пришлось поклясться одному из них достать ему того
же автора (и со значительной, сами понимаете, скидкой). А я, вместо того,
чтобы радоваться текущей в кассу прибыли, - какая чертовская ирония - в этот
замечательный день думал исключительно об одном: своем утреннем